Чаша любви

Значит, не стоит полностью списывать слуг со счёта.

Дюйм за дюймом он пробрался до конца коридора. С лестничного пролета и впрямь лился слабый свет. Джереми свернул налево, к нужным спальням. И тут же остановился, потому что память его подвела. Здесь было три двери, на приличных расстояниях друг от друга. Он знал, что комната Кьюби — не последняя, но понятия не имел, какую из двух выбрать. Третья, в этом он уверен, принадлежала Клеменс. Но разве не миссис Беттсворт занимала комнату посередине, самую просторную?

Он выбрал первую дверь. Она открылась легко, но почти у порога он на что-то наткнулся — не то на домашнюю туфлю, не то на книгу. Он прижался к двери в ожидании, что его обнаружат. Ничего не произошло. Джереми наклонился и подобрал то, обо что споткнулся: это оказалась туфля. И она не принадлежала Кьюби.

Он попятился. Внизу снова раздались голоса, как ему показалось — это был майор Тревэнион. Из открытой двери разлился свет.

Джереми толкнул вторую дверь и, едва оказавшись внутри, понял, что это комната Кьюби. Запах её духов, лежащая на постели ночная сорочка — несомненно её любимой расцветки. Со всей осторожностью Джереми нащупал путь от кровати к гардеробу и туалетному столику, а оттуда — к оконной нише. Да, он отлично это помнил. Она была закрыта шторами.

Он снова споткнулся о туфли и упавшую вешалку. Кольца штор звякнули и затихли.

Он замер. Теперь осталось только ждать.

Глава девятая

Накануне Кьюби и Клеменс провели весь день на охоте в Трегони. В утреннем тумане охотники промокли и двигались почти вслепую, но всё же вспугнули лису неподалеку от Крида и около часа гнались за ней, пока не потеряли на берегу Фала. Никого это, казалось, не волновало, вышло солнце, и они принялись искать новую лису, а к полудню загнали трёх. Они прекрасно провели время на воздухе, девушки вернулись домой усталыми и грязными, но сияющими от удовольствия.

В этот же день они занимались всякими бытовыми мелочами в доме и в приходе, и на их вкус, это прекрасно разнообразило вчерашний энтузиазм. Они прогулялись с сыновьями Джона на пляж Портлуни, и Кьюби вернулась домой, чтобы написать письма брату и тётушке. За обедом они принимали преподобного Кемпа, пастора прихода Сент-Майкл-Каэрхейс, а также Сент-Денниса и Сент-Стивена-ин-Браннела. Мистер Кемп, дальний родственник, был приветливым и общительным человеком, настолько, по всей видимости, уверенным в существовании лучшего мира, что не придавал значения одежде и жизненным мелочам в этом.

После обеда они прошлись до дома священника, чтобы ещё раз взглянуть на огромного хряка Александра, мистер Кемп считал его самым крупным в мире. По его словам, хряк достигал девяти футов в длину от пятачка до хвоста и четырех футов в высоту, а весил больше шестисот фунтов. Он уже завоевал множество наград, но теперь так разжирел, что не мог самостоятельно встать на ноги. Потом девушки вместе с мистером Кемпом обошли больных в разбросанных там и сям коттеджах.

Вернувшись около шести, они обнаружили у двери лошадей своих приятелей, капитана Октавиуса Темпла из Карвоссы и его жены — те заехали по пути домой, посетив леди Уитворт в Меваджисси. Так что все прекрасно провели время за чаем, а в семь гости отбыли.

Прекрасный, лёгкий день. Прекрасная, лёгкая жизнь на природе в самом лучшем своем проявлении, а не так давно она стала ещё лучше, после удивительно выгодной продажи последней незаложенной фермы у Грампаунда. Как и Рестронгет, проданная чуть раньше, эта ферма принадлежала семье со времен битвы при Босворте [13], именно в это владение Тревэнион рассчитывал переселиться по условиям брачного контракта, если до этого дойдет. Деньги от продажи когда-нибудь кончатся, но пока что удовлетворили самых настойчивых кредиторов. Этого достаточно, пока...

После бегства Валентина Кьюби примирилась с тем, что не выйдет замуж — по крайней мере, в обозримом будущем. На горизонте не было подходящего жениха, молодого или не очень. Где-то с месяц назад её брат упомянул имя богатого адвоката из Торбея, недавно потерявшего супругу, возможно, ему не хватает женского общества, но Кьюби не понравилась идея пригласить его провести неделю в Каэрхейс. Джон не настаивал. Он очень ценил младшую сестру, и ему было приятно, что она останется дома.

Сделка с Уорлегганом оказалась на пределе того, что он мог переварить. Ему пришлось на это пойти, но теперь, когда всё сорвалось, майору Тревэниону не хотелось торопить сестру найти нового кавалера только ради денег. Поначалу разочарование от бегства Валентина была глубоко, разочарование и паника, ведь кредиторы наседали, но продажа фермы отвела занесённый над шеей топор. И вот, со вздохом облегчения приняв существующее положение дел, он порадовался, что никогда не породнится с Плавильщиком Джорджем.

Кьюби жила сегодняшним днем и далеко не заглядывала. Завтра снова будет охота...