Чаша Отравы

— Его нужно срочно доставить в лазарет станции! Я видел, как молния пронзила его насквозь, — встревожено воскликнул Иллик Шелли.

— Вам тоже нужно в лазарет, — обращаясь ко мне, твердо сказал подошедший к нам Акира Кензо. — И немедленно! Что с вашей рукой? Паралич?

— Похоже, что да, — медленно сказал я, ощупывая свою неподвижную руку.

Все притихли.

— Так, ребята! Давайте соберемся! — властно ворвался в тоскливое молчание голос Акиры.

— Поступим следующим образом. Мы втроем поднимем Зуко наверх. Светлана с Эйго останутся здесь и завершат сканирование и съемку… Эйго! Как ты себя чувствуешь?

Он посмотрел на приковылявшую к нам девушку.

— Я в порядке! — бодро мотнула она головой.

Некоторое время Акира внимательно осматривал ее, затем сказал:

— Сделаем так: Амоль и Иллик доставят Зуко в лазарет. Эйго тоже необходима помощь.

— Я здорова… — взмолилась девушка, но экзоархеолог оказался непреклонен.

— Эйго пойдет с вами! Возьмите робота. Он исправен. Это поможет быстрее выбраться из пирамиды. Сид непременно отправится наверх. Мы со Светланой доделаем всю работу здесь и присоединимся к вам позже.

— Я останусь в пирамиде! — тихо и спокойно, сжав зубы, сказал я.

— Геройство здесь ни к чему. Вы ранены и нуждаетесь в медицинской помощи, — рассудительно заметил Акира.

— Это не геройство. Я останусь! — упрямо повторил я.

— Хорошо, — уступил Акира.

— Будем надеяться, что наши врачи смогут помочь Зуко. Все-таки на нем был скафандр…

— Эх, молодежь, молодежь! — тяжело вздохнул он напоследок и повернулся в сторону выхода.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ НИТИ КАРМЫ

«Познайте то, что мы, исшедшие от первосозданных семи, мы рожденные предвечным пламенем, узнали от наших отцов»

Книга «И-цзин»

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ ТЕНИ СОЗДАЮТ ОБЪЕМ

Ослепительный золотой шар солнца плавал в молочной дымке у самого горизонта. Серая громада океана наваливалась на берег пологими волнами, дробилась о чёрные осколки прибрежных скал, похожих на беззубые пасти неведомых чудовищ. На отмели вода становилась серебристо-зелёной и прозрачной. Она испуганно убегала из-под ног, ершась гребнями белой пены и оставляя на песке округлые размывы и белёсые пятна гальки. Местами вдоль берега вздымали серые спины огромные древние валуны, изъеденные ветром и прибоем. Они, словно, уставшие путники после долгого и утомительного пути, замерли у самой кромки воды.

Светлана сидела на одном из таких валунов, поджав под себя ноги, положив ладони на голые колени. Я сел рядом, глядя на далёкий горизонт, туда, где океанические валы превращались в зыбкую зубчатую линию, протянувшуюся с востока на запад в сторону далёкой Африки.

— Медитируете?

— Немного. — Светлана посмотрела на меня, щурясь от ещё слепящего солнца. — Перед лицом океана на душе всегда становится особенно светло и привольно. Разве вы не ощущаете того же самого?

— Пожалуй, — согласился я. — Как и перед лицом космоса.

Некоторое время она с интересом изучала моё лицо, затем заметила, бросая задумчивый взгляд на запад, где за морскими просторами скрывался недоступный взору мыс Доброй Надежды.

— Скоро стемнеет.

— Здесь никогда не бывает по-настоящему темно. Белые ночи круглый год. Особенно там, на полюсе.

Я пожал плечами, кивая назад.

— Да, я знаю, — согласилась Светлана. — Но здесь, в прибрежных долинах всё же, темнеет…

За нашими спинами грязно-рыжие, словно, взбитые внезапным вихрем, скалы поднимались вверх, постепенно повышаясь и переходя в поросшее можжевельником, гималайскими елями и араукариями тёмное взгорье — нижние отроги обширной горной гряды, включавшей в себя горы Гамбурцева и Вернадского. Восточнее возвышался на три с половиной тысячи метров над уровнем моря главный пик, за которым скрывалось низко висевшее над южным полюсом второе «солнце».

С лева от нас с этим пиком соперничала вершина поменьше — гора Мензис — спускавшаяся в глубокую обширную низину, на противоположной стороне которой на побережье стояла ещё одна гора. Высокие стволы разлапистых араукарий, увенчанные шапками загнутых к верху тонких ветвей с метелками длинных лохматых игл, толпились там сплошной буро-зелёной стеной, перемежаясь кое-где острыми конусами китайского можжевельника.

— Что же вы теперь думаете о работе археолога?

Светлана взяла пригоршню гальки и, пересыпая её на ладонях, снова с интересом посмотрела на меня.

— Думаю, она необычайно увлекательна… И опасна, — улыбнулся я, осторожно ощупывая своё правое плечо.

— Всё ещё болит?

В глазах Светланы появилось сочувствие.

— Хотите, я помассирую вам его? — прямо, по своему обыкновению предложила она. — Говорят, у меня очень сильная аура и я могла бы даже стать отличным энерготерапевтом… Может быть, попробовать?

Девушка рассмеялась: звонко и немного грустно.

— Отчего же не попробовать. У вас вся жизнь впереди. А плечо это так, пустяки! — отмахнулся я. — Главное больше нет паралича.