Чаща

Секундой позже в дверях хижины возник какой-то новый низкорослый попрыгунчик с револьвером и выстрелил. Пуля сбила шляпу с Юстаса, а второй выстрел угодил в цель, но для Юстаса это было все равно что комариный укус. Можно предположить, что Юстасу доставалось больше других просто из-за его размеров – но, хотя эта теория хорошо объясняла лошадь, она не объясняла медведя. После второго выстрела попрыгунчик прыгнул назад в хижину.

Теперь мой пистолет был заряжен, а Беспощадный успел забежать в хижину, по дороге едва не затоптав попрыгунчика. Юстас тем временем вытаскивал из кармана патроны, чтобы зарядить штуцер. Ни с того ни с сего он вдруг сел на землю, а потом улегся. Вряд ли пуля причинила ему настолько серьезный вред – больше было похоже, что выпивка вновь ударила в голову.

Я покосился на Ниггера Пита, который был ранен и, согнувшись, привалился спиной к стене хижины. Он продолжал палить в Коротыша, но так ни разу и не попал. Коротыш перезарядил Шарпс, выстрелил и попал Ниггеру Питу в грудь. Такой выстрел свалил бы и бизона, но Ниггер Пит отказывался умирать.

– Маленькая сволочь, – сказал он, распрямился и побежал на Коротыша. Тот отбросил карабин, выхватил револьвер и выстрелил три раза. Каждый выстрел попал в цель – я увидел, как из рубахи Ниггера Пита трижды взметнулись фонтанчики пыли. Только он не упал, просто развернулся и побежал назад, собираясь укрыться за стеной хижины. Я сказал бы, что за хороший приз Ниггер Пит вполне мог бы посоревноваться с медведем. Коротыш устремился следом. Я услышал, как на бегу он стреляет из револьвера.

Теперь я сел и выстрелил в попрыгунчика, который вновь замаячил в дверях, раз за разом взводя курок так быстро, как только мог. И снова все мимо, пока он не отпрыгнул назад за дверь, а на его месте возник здоровенный верзила, наряженный только в сапоги, и с огромным охотничьим ножом в руке. И этот гладиатор кинулся на меня. Судя по всему, он не получил сигнал о том, что здесь идет перестрелка, да и вряд ли это был его обычный наряд для подобных случаев, но, когда я выстрелил в него, так и не поднимаясь на ноги, мой барабан опустел.

Я вскочил на корточки, рассчитывая отбиться от него своим пустым револьвером, но тут, точно разъяренная белая пантера, неизвестно откуда возникла Джимми Сью. С криком: «Оставь моего парня в покое!» – она запрыгнула голому верзиле на спину.

Тот одним движением стряхнул ее и снова бросился на меня. И вот тут, словно летящий на крыльях ангел, с вершины пригорка скатился Боров и с размаху врезался голому в живот. Удар был такой силы, что тот подлетел ногами вверх. И не успел подняться, когда Боров ухватил его за щиколотку и принялся болтать. Вот только немного переусердствовал, и голый, выскользнув, отлетел в сторону. В другой раз Боров не успел добраться до него первым и заработал хороший тычок ножом в загривок. Завизжав, хряк отскочил, а голый вновь кинулся на меня. Я встретил его, занеся свой револьвер, как дубинку. Удары почти слились воедино, но я врезал ему прямо в лоб на мгновение раньше, чем он рассек мне живот.

Я попятился, держась за живот. И тут Боров наподдал ему снова, прямо под коленку, не хуже пушечного ядра. Голый отлетел и не успел прийти в себя, прежде чем Боров ухватил и поволок его в лес, напролом сквозь кусты, пока он вопил, точно в зад ему засунули живую ласку.

Набравшись смелости, я посмотрел на свою рану. Удивительно, ничего серьезного. Хромая со своим отстреленным каблуком, точно одноногий пират, я направился к Джимми Сью. Она рыдала – и тут же бросилась задирать мне рубашку, ожидая, что кишки вывалятся навстречу. К счастью, рубашка пострадала больше, а я отделался царапиной. Кроме крови, ничего серьезного.

– Идем, – сказала Джимми Сью и потащила меня прочь.

– Не могу, – ответил я.

– Идем, идем, идем, – повторяла она и волокла меня к мертвой лошади Уинтона, а там рывком усадила рядом с собой на землю. Теперь я видел лежащего Уинтона, через которого перекатилась лошадь, расплющив ему голову. Так что, по моему мнению, он был мертвым, как дверной гвоздь.

Поскольку Джимми Сью была безоружной, я протянул ей свой револьвер. После выяснилось, что она запаниковала, бросившись бежать на звук выстрелов, и где-то выронила собственный. А Боров помчался за ней следом. Как бы там ни было, я отдал ей револьвер вместе с поясным патронташем, вытащил винчестер из седельной кобуры мертвой лошади, приладил ствол поверх туши и нацелился на дверь. Вдруг удастся попасть в цель из ружья, подумал я, хотя больше это походило на розовые грезы.

Позади хижины продолжалась перестрелка. Я слышал, как Ниггер Пит материт Коротыша, а тот матерится в ответ. Полежав какое-то время, я сказал Джимми Сью:

– Будь здесь или убегай, но я должен забрать Лулу.

– Пойдешь в хижину, тебя изрешетят, – сказала она.

– Я обязан попытаться. Ты ведь знаешь.

– Тогда тебе нужен Коротыш, – сказала она. – Юстас, думаю, уже мертв.

– Нет, – сказал я. – Просто мертвецки пьян. Но толку от него сейчас столько же, сколько от мертвеца.

Обнявшись, мы поцеловались. Я отдал ей и винчестер.