Часовая башня

— Безусловно, согласен с тобой. Не стоит верить в то, от чего опускаются руки у творческого человека. Ведь созидать, заранее зная; всего лишь марионетка в руках старшего брата, не так уж и приятно, — видел её взгляд. Нравился ему. Много лет желал ощутить его на себе. Но именно сегодня, сейчас смутился. Будто то, что хотел досказать было важнее.

— Но ведь благодаря этим людям и их произведениям, пусть являющимся всего лишь жалкой подачкой, мы знаем то, что знаем, — будто убаюкивала своими словами.

— Да. Но каждый способен тренировать свой мозг самостоятельно, читая между строк, додумывая, догадываясь, развивая кажущуюся гениальной, на самом деле всего лишь являющуюся заячьими ушами мысль, — словно юнец таял под её силой.

— Не каждый.

— Может это и хорошо? Ведь таким образом любая мысль превращается в шоу клоуна, что теперь довольно часто, увы можно наблю… — прикоснулась к его губам.

Её тепло согрело его изнутри.

Глава XXVII. Не родной город

Строившаяся, как библиотека второго по своей значимости города страны, стала в России провинциальной, стоящей теперь на одном из последних мест.

Теперь, когда во всём мире книги отцифровывались, библиотека не могла сохранить свой прежний статус ни в одной из стран. Но при этом, находясь в России, ещё и разрушалась.

Наконец, в декабре 2010 года случилось решающее событие в истории проекта реставрации библиотеки. Открывая скоростную железнодорожную линию Хельсинки — Санкт-Петербург, проезжая в поезде «Аллегро» мимо Выборга, президент Финляндии Тарья Халонен и Председатель правительства РФ В. В. Путин договорились о выделении недостающего финансирования на реставрацию библиотеки.

Лера узнала об этом первой, из интернета.

Тут же позвонила отцу.

— Ты слышал про библиотеку?

— Нет. А, что случилось?

— Деньги на реставрацию наконец найдены!

— Жаль твоя бабушка не дожила до этого дня.

— Да, но она успела побывать на закладке первого кирпича, в 93-ем году. А это уже обнадёживало.

— Неужели приходит конец истинному рафинированному патриотизму в России?

— Как это?

— А так. Вон, например, а Европе любовь к красоте и старине, что сохранилась сквозь века. У нас же, к тому, что несмотря ни на что осталось. Причём даже если это и попало к нам из-за границы вместе с территориями так же разрушено, но уж в более кратчайшие сроки.

— А мне кажется в России люди любят больше комфорт чем Родину.

— Это почему же?

— Да потому что когда интересуешься развалинами все удивляются тому что тебя тянет на негатив. Куда важнее для души то что идеально отреставрировано, ибо нет уже подлинников в этой стране. Люди на словах готовые жизнь отдать за Россию, на деле ненавидят её, стремясь к комфорту. Ложные патриоты прежде всего любят его. И плевать хотели на то, что лежит под ногами. Наклониться чтоб рассмотреть не только не в силах, но и боятся измазаться в пыли истории. А ведь она, как и грязь состоит из мельчайших частиц. Запахи детства, развалины, старый сарай, сваи от разрушенного моста через реку, с которых ныряла в воду. Всё это многочисленные составляющие, из которых и создана наша Родина. Да и любая другая. Просто надо уметь видеть второстепенное в главном не забывая: второе без первого не существует.

— Ты очень изменилась Лера после того, как уехала из России.

— Просто на расстоянии многое раскрывается глубже.

Выборг продолжал разрушаться, никому не нужный. Только благодаря неимоверному труду, не только Русских активистов, но и колоссальной помощи со стороны Финляндии, удавалось реставрировать библиотеку. Но старый города рушился на глазах.

Бывшие хозяева завода «Электроинструмент», занимавшего весь квартал Сета Столберга, названный так в честь одного из Выборгских меценатов, ещё до развала СССР, поступили правильно, возведя железобетонные конструкции, долгое время державшие стены разрушающихся зданий XVIII–XIX веков постройки.

После освобождения своих территорий заводом, квартал оставался долгое время бесхозным, стоя в запустении ещё с начала 90-ых. Наконец в 2013-ом администрацией города было принято решение о его сносе. На это было выделено 19 миллионов из городской казны.

Под самым носом у их дома вдруг начал работу экскаватор.

Неспешно, но уверенно откусывал от старых стен куски своим ковшом, благо здания были невысоки, всего два-три этажа.

Павел, вместе с Ингой, заметив это из окна квартиры, выходившего, как раз на разрушаемый квартал, не говоря лишнего, оделись и вышли на улицу.

— На каком основании вы ломаете этот дом? — прокричал Павел экскаваторщику.

Из-за ещё не заваленной экскаватором стены отделился силуэт какого-то человека. Не боясь того, что будет погребён под кирпичом исторической застройки старого города, прятался в её тени с какой-то неведанной для Павла целью. Своим внешним видом напоминал тренера. В спортивном костюме и пивным животиком, вываливающимся из-за не до конца застёгнутой молнии куртки, с надписью «Россия» на спине, шёл прямо на Пашу с Ингой.

— Ты, кто такой товарищ?