Часовой дождя

Линдену не удалось разобрать имя внизу страницы. Наверное, кто-нибудь из многочисленных учеников отца, который восхищается его деятельностью по охране деревьев. Перелистывая книгу, Линден понял, что Эльзеар Буффье – это главный герой истории, мирный пастух из Прованса, который за сорок лет один посадил целый лес, восстановив разрушенную экосистему превратившейся в пустыню долины. Его отца считали героем те, для кого деревья были так же важны, как и люди, нет, еще важнее. Иногда эти фанатики собирались в Венозане с одной лишь целью – послушать Поля. Линден и Тилья исподтишка посмеивались над ними, издевались над их пылкостью и благоговением, но в глубине души они гордились тем, что у них такой авторитетный отец. Дендрологи и ученые приезжали отовсюду, чтобы проконсультироваться со знаменитым Арбористом, и Линден, возвращаясь из школы, часто видел припаркованные на аллее машины, а мать предупреждала его, что отец сейчас занят. Отец, обычно такой сдержанный и немногословный, мог часами разговаривать с какими-то незнакомыми людьми, которые внимали ему, как будто он был Богом. Иногда Линден тоже скромно садился где-то рядом и, спрятавшись за куст или стул, ел свой полдник и слушал отца. Журналистам всегда хотелось узнать, откуда взялась эта страсть, они постоянно задавали этот вопрос, а Поль никогда не раздражался. Он вновь и вновь вежливо объяснял, что его родители никогда не интересовались природой, и ни отец, ни мать садом не занимались. А он, напротив, с самого детства любил наблюдать за деревьями: как они растут, что отличает их одно от другого, что им необходимо, что им вредит. Именно здесь, в Венозане, в дендрарии, посаженном задолго до его рождения, он понемногу познавал природу. Отец выделил ему в личное пользование небольшую площадку в саду. Полю нравилось смотреть, как развиваются растения, хотя он был еще слишком мал и даже не знал их названий. Он мог часами возиться в саду один, с лопаткой и граблями, сажал, поливал, полол. Поль рано понял, что все процессы, имеющие отношение к садам и деревьям, протекают очень медленно. Ничто не совершается в одночасье, разве что ураган может все сокрушить и сломать в одно мгновение. Потом молодой человек, любовно и кропотливо приводя в порядок сад, оставленный его отцом в запустенье, окончательно осознал, что до конца своей жизни будет заботиться о деревьях. Но не как ландшафтный дизайнер – это была его первая профессия, – а как защитник деревьев. Журналистам и поклонникам Поль всегда рассказывал о своем первом спасенном дереве. Ему было тогда пятнадцать. Линден знал эту историю наизусть, но всякий раз слушал с удовольствием. Поль работал тогда в старинной деревушке Ле Поэ-Лаваль, возле Дьёлефи, занимался кустарниками. Один богатый парижанин купил дом с земельным участком и, не обладая хорошим вкусом, решил благоустроить свои владения. Он убедил мэра в необходимости срубить трехсотлетний платан на краю имения, потому что тот якобы затенял его бассейн. Это было роскошное дерево высотой около пятнадцати метров, с густой медного цвета листвой и оливково-серой, местами облупившейся корой, через которую просвечивала молочная гладкая поверхность ствола. Узнав о намерениях господина Мореля, Поль устроил скандал, но никто, кроме него, похоже, не возмутился готовящимся варварством. У мэра имелись другие заботы, поважнее. Никто не слушал мальчишку, который все больше выходил из себя. Однажды вечером Поль постучался в ворота всех домов в деревне, представился и каждому объяснил ситуацию. Нельзя сложа руки смотреть, как рубят платан, который такая же часть деревни, как и они, ее жители. Это, несомненно, одно из старейших деревьев в регионе, его надо защитить. Пусть даже в ущерб бассейну господина Мореля. И мало-помалу жители стали прислушиваться к его аргументам. Поль был молод, убедителен, а еще он был одним из них, говорил на их языке, с таким же акцентом, жил в Севрале, в соседнем городке. Не то что этот высокомерный парижанин, который, появившись здесь, едва удостаивал их взглядом. Жители стали подписывать петицию, и Поль с письмом в кармане отправился на велосипеде в соседние деревни. Бумага помялась, намокла от дождя, росы и кофе, но Поль в конце концов собрал более четырехсот подписей. Однако мэра это не убедило. Он явно был на стороне господина Мореля и раболепно лизал ему пятки, Полю его поведение казалось омерзительным. Тогда молодой человек сделал заявление в прессе: сообщил, что собирается приковать себя к дереву цепью. В этом намерении его поддержало еще двое жителей деревни: почтенная дама Виолетт Седирон, которой стукнуло уже восемьдесят восемь, и Роже Дюран, ровесник Поля, так же, как и он, большой любитель природы. Этот мятеж наделал много шума. Прибыв на грузовиках со своими электропилами, дровосеки застали привязанных к дереву троих одержимых. Когда на место была вызвана полиция, к мятежной троице подтянулись и другие жители деревни. Из местной газеты прислали фотографа. Протестующим приносили воду и еду. Все скандировали: «Спасите наше дерево! Спасите наше дерево!» Это был чудесный, просто волшебный момент, вспоминал Поль, и лицо его озарялось. Момент стал еще чудеснее, когда господин Морель пообещал лишь подрезать дерево и поклялся никогда его не рубить.