Часть их боли

Однако Юлиан Ралмантон уже брел посреди кустов роз, посреди зелени, звенящей монетками, которые подвесили по настоянию новой королевы, к выходу на балкон. Как и Большой королевский сад, Малый сад также глядел на великую реку Химей, отделяясь от нее мраморными перилами. Из-за них, снизу, доносился мягкий плеск воды. В глубинах сада веномансер нашел заранее спрятанную в корзине длинную веревку. С ней он вышел к балкону, и тогда в свете луны Элгориан заметил покачивающуюся на волнах маленькую лодку, которой управляла высокая закутанная в плащ фигура.

Лодочка замерла прямо у скалы, поджидая.

Юлиан привязал конец веревки к перилам, в тени деревьев, чтобы ее заметили как можно позже.

– Откуда здесь перевозчик? – спросил король.

– Еще до того, как отправиться к тебе, я отдал приказ своему мальчику-рабу, а он передал его дальше. Лодочник – мой проверенный человек. Спускайся, Элгориан. Нам надо торопиться! Тебя уже ищут!

Обеспокоенный король перебрался через балкон, взявшись за веревку, и спустился в воду. К нему тут же аккуратно подгреб лодочник, отталкиваясь от береговых камней веслом, подал старую морщинистую руку. Элгориан схватился за нее, потом за борт, поднялся. Обернувшись, Юлиан еще некоторое время наблюдал черный-пречерный сад, и, когда он уже ловко заскользил вниз, быстро перебирая руками, ему на миг показалось, будто дверь в сад заскрипела.

Старик сел на весла. Лодка поплыла по течению.

Укутавшись в поданный ему плащ, король водрузился на корме и угрюмо разглядывал реку, ежеминутно трезвея. Ночь была красива, но до чего же страшна. Как зловеще светила луна, как неподвижно мерцали вдоль берега огни поселений, и все это юному Элгориану не нравилось, отчего он опустил свои карие глаза ко дну лодки. Между тем Юлиан снял золотую маску и выбросил ее, наблюдая, как она скрылась в темных водах под блестящей гладью.

– Куда дальше, дядька?

Юлиан не ответил.

– В какое поселение мы плывем? – повторил Элгориан.

– Увидишь…

– И правда, куда грести-то? – спросил сморщившийся лодочник, и из-под плаща высунулись его сухие руки.

– Греби, старик, вот к тому берегу, – только и сказал Юлиан.

– Как скажете, – старик кивнул.

А потом снова произошло то, что удивило короля. Его дядька вдруг обхватил шею перевозчика, сдавил, словно тисками. Вскоре слегка придушенный лодочник – сморщенный старик с отсутствующими клыками, но жилистыми руками – уже валялся на дне лодки. Юлиан быстро связал ему руки и залил в глотку снотворное душичное зелье из пузырька, который предусмотрительно носил под пелериной, поскольку яды ему использовать запрещалось. Затем он сам торопливо сел за весла, направив лодку дальше по течению, к совершенно противоположному берегу, нежели показывал изначально.

– Дядька, да что с тобой?! – воскликнул юноша. – Зачем ты кидаешься на всех, как зверь?

– Так надо. Лодочнику нет доверия.

– Но ты сам сказал, что доверяешь ему!..

– Он и правда преданный вампир, которого я выкупил с мясного рынка, чтобы он служил мне оставшуюся жизнь. Но в нынешней ситуации никому не дозволено знать, куда мы отправляемся. Верить можно только себе, Элгориан. Особенно теперь.

Юлиан вздохнул. Лодочника нельзя было топить. А потом он заметил, что вдалеке, где темнели очертания обрывистого холма, на котором взгромоздился дворец, загорелось множество огней. Значит, короля хватились… Значит, не так уж много у них времени, думал тревожно веномансер. Сердце его застучало. Он глядел то на спящего старика, то на дрожащего смуглолицего короля, который растерянно оглядывался. Как так случилось, что он, Владыка владык, покоритель горизонтов, воплощение величия, сидел сейчас в утлой, пропахшей рыбой лодчонке? Куда его везут? Что произойдет, когда все королевство узнает о его исчезновении?

Юлиан нахмурился, видя, что хмель окончательно покинул короля и тот, вероятно, размышляет о происходящем.

– Дядька…

– Нельзя, – качнул головой Юлиан.

– Ты же знаешь, что случится, когда меня хватятся.

Его соратник промолчал.

– Дядька, поверни лодку! – не выдержал король, понимая, что натворил. – Ради всех богов мудрости, не могу я это все бросить, понимаешь? Если ты меня затаишь, даже за этот недолгий срок, пока твои люди устранят заговорщиков, все может быть разрушено. «Анка растет веками, а сгорает дотла за миг»! Все, что мы строили, дядька, сгорит только лишь из-за моего временного отсутствия. Нельзя так, не могу я бросить свое королевство. Поворачивай! Это приказ!