Частичка тебя. На память

Хотела затереть глазами до мозолей на зрачках, изучить каждую черточку, каждый изгиб тела моего будущего малыша. То, что меняется так быстро, то, что будет другим уже через неделю. Это неважно. Я просто хочу видеть все, что я могу видеть. Почему даже это жизнь не хочет мне дать?

В голове — шум и жара, лицо багровое, глаза — уже горят от вылившихся из меня слез.

По шкале паршивости от нуля до ста сегодняшний день уверенно бьет рекорды последнего месяца и добивает до восьмидесяти. Бывали, конечно, деньки и почернее, но с теми днями лучше реальность не сравнивать. Не дай-то бог.

Суровая материалистка Анжела Морозова даже крестится при этой мысли и едко фыркает, застукав себя с поличным. Но движение я все равно заканчиваю. Просто потому что с такими вещами шутить не стоит.

Я уже не та наивная лишенная предрассудков девчонка, что по клочкам собирала себя после аварии. Я готова цепляться даже за дурацкие суеверия, лишь бы самой было не так нервно. Ведь все это придумывают не просто так. А чтобы убедить себя, что все хорошо. Что нет никаких причин нервничать и чего-то бояться.

Как убедить себя в этом, если ты взяла и потеряла самый первый свой сувенир, свидетельствующий о зарождении новой жизни внутри тебя?

Как не видеть в этом дурного предзнаменования?

У меня нет решения для этого вопроса.

Я выпиваю чашку чая, потом еще одну, потом — заставляю себя усесться за работу.

Жаль все-таки, что с деньгами такая труба, иначе я бы плюнула на это все и сходила к частному узисту, и мне бы все это распечатали еще раз, ведь у нас в стране все для тебя сделают, если ты за это готова заплатить. А я, как сегодня утром заметила моя любезная тетушка — нахожусь в довольно бедственном положении. Еще спасибо, что на дно не ушла.

Я ловлю пальцами новые, побежавшие по моим щекам ручейки, шумно выдыхаю и стараюсь удержать себя от очередного витка истерики.

Отчасти есть плюсы даже в этой нерадостной потере. Мне уже плевать на Ольшанского с его Юлей, мои мысли заняты другим. Ну и черт с ними.

Работа оказывается неидеальным, но все-таки действенным лекарством от моего стресса. Один час работы над анализом внутренней ситуации в команде нашей гостиницы — и меня уже даже можно показывать людям. Следов того чудовища, что раскидывало взглядом людей на своем пути, вроде как не виднеется. И на этом пусть скажут спасибо.

Управляющий гостиницы относится к моему появлению как к визиту программы Ревизорро. Я предупреждала, что приду с предложениями аж за два дня и за эти два дня гостиницу только что не вылизали.

— Вы, наверное, перепутали меня с Еленой Летучей, — не удерживаюсь я от насмешливого замечания, хотя этому как раз абсолютно не удивлена. И не буду отрицать, что эта работа была проделана очень кстати — среди отзывов на сайте были жалобы и на чистоту в номерах.

— Решили, что лишним не будет, — улыбается Михаил Петрович, слегка натянуто, но все же без особого страха. Видно, что в себе он уверен, хоть и не на сто процентов, но примерно на девяносто.

— Похвальное решение, особенно в свете предстоящих нам скачек, — киваю я, окидывая взглядом холл. Окна надраены, стойка администратора блестит так, что глазам смотреть больно. Кажется, даже мух попросили не маяться дурью и не вылезать при мне из щелей.

Хорошо. Значит, моя слава распространяется по территории клуба с нужной скоростью.

Как бы не надеялись некоторые, но пару показательных казней для особенно ретивых раздолбаев все-таки пришлось устроить.

Улетел по статье совершенно обнаглевший кладовщик, умудрившийся списать четверть элитных кормов для наших чемпионов, закупленных только в прошлом месяце. Кому он их продал? Да понятия не имею, но клубный юрист Аленушка уже составила ему иск за хищение.

Был уволен за систематические прогулы один из охранников.

На меня начали поглядывать косо, но с четким пониманием, что откровенной халтуры я терпеть не собираюсь.

Конечно, невозможно за оставшееся нам время успеть неуспеваемое, но я все-таки хочу максимально обработать персонал до того, как к нам начнут въезжать участники и организаторы грядущих скачек.

Чтобы поднять средний балл оценок посетителей после этого дивного мероприятия хотя бы до четверки. А это значит, нам нужно много пятерок. Очень много оценок ставят посетители гостиницы и ресторана. Именно поэтому на них стоит сделать упор.

Разговор у нас с Михаилом Петровичем выходит недолгий, но насыщенный. И когда в моей сумочке начинает вибрировать телефон — мне не приходится даже недовольно сморщиться — Тимирязев практически идеально выбрал время для звонка.

Он — директор клуба, поэтому ясно-понятно, что отвечать ему я должна вне зависимости от того, хочу я этого или нет.

Хотя, вот сейчас — пожалуй, хочу.

— Ну что, ты там командуешь? — насмешливо интересуется Артем Валерьевич, когда я принимаю его вызов.

Отчего-то настроение от одного только звучания голоса Артема Валерьевича становится немного лучше.