Частная жизнь короля Джона Сноу (СИ)

— Все хорошо, Сандор. Все хорошо. — его сестра нежно прижалась к мужчине, и ключи, висящие на ее поясе, негромко звякнули в тон ее голосу. Клиган в ответ обнял ее и с силой прижал к себе, перебирая пальцами ее длинные, почти до колен, распущенные волосы. Так они стояли какое-то время неподвижно, затем Джон услышал слабый всхлип.

— Ты плачешь, Пташка? Что с тобой? Тебе плохо? Ты несчастлива? — Джону было странно слышать в этом хриплом скрипучем голосе столько беспокойства и нежности, а Санса, подчиняясь движению руки Клигана, подняла лицо кверху.

— Нет, я… — но Санса снова всхлипнула. — Просто я порой думаю, что со мной так тяжело, и, может быть, без меня ты был бы счастливее.

— Санса. Посмотри на меня. — Она подчинилась. — Ты помнишь, что я сказал тебе в тот день, когда мы признались друг другу в любви? Я твой — на любых условиях и до тех пор, пока ты не прогонишь меня. А тяжело это или легко — уже мое дело.

— Но я почти ничего не могу дать тебе взамен. — в голосе сестры звучала такая боль, что Джон вздрогнул от жалости.

— Что бы ты ни дала, я знаю, что все это принадлежит мне без остатка. А теперь хватит чирикать, Пташка, лучше поцелуй меня — у нас не так уж много времени.

Санса улыбнулась сквозь слезы, обняла своего любовника за шею, и, притянув к себе, поцеловала долгим страстным поцелуем, а он отвечал ей с не меньшим пылом. Джону, ставшему невольным свидетелем этой откровенной, всепоглощающей страсти, стало неловко, и он отвернулся. Уповая на то, что занятые друг другом, они ничего не заметят, он все так же осторожно и тихо покинул поляну. Вернувшись к лошади и снова взобравшись в седло, Джон не поехал домой, пустил мерина кружным путем, а сам погрузился в размышления. В увиденной им сцене заключалась загадка. Почему его сестра видится со своим любовником тайком, в лесу, будто это нечто предосудительное или преступное? Она взрослая свободная женщина, побывавшая замужем, и никто не мог, а самое главное — не стал бы принуждать ее выходить замуж против ее воли или препятствовать ее выбору. Более того, Рикон явно благоволил к Клигану, и, скорее всего обрадовался бы браку своего знаменосца и своей сестры. Подумав еще, Джон понял, что, в отличие от брата, ему почти ничего не известно, чем жила Санса последние десять лет, что она передумала и перечувствовала, и что в итоге привело ее в объятия такого человека, как бывший Пес Ланнистеров.

После победы перед новыми королем и королевой встал вопрос о судьбе Сансы. С возвращением Рикона она более не являлась наследницей Винтерфелла, а ее брак с Рамси Болтоном был признан недействительным, так что по закону она оставалась женой Тириона Ланнистера. Санса, выслушав решение правящей четы, подчинилась ему без малейшего ропота и видимых сожалений и вернулась в Королевскую гавань ко двору и к законному мужу. В Красном замке она жила, блистая на балах и приемах, и выглядела если не счастливой, то спокойной и довольной своей участью. А через год лорд Тирион объявил Малому совету, что желает расторгнуть брак, и что леди Санса разделяет его желание. Совет семерых во главе с верховным септоном, опасаясь обвинений в фанатизме, погубивших его предшественника, без особенных проволочек удовлетворил просьбу десницы, и менее, чем через неделю лорд и леди Ланнистер к обоюдному удовлетворению перестали быть мужем и женой, а Санса вернула себе имя Старк. Дейенерис об этом ничего не знала — ей было необходимо присутствовать на коронации нового короля вольного города Миэрина, и она как раз должна была вскоре вернуться. А Джон, которому Тирион в откровенной беседе признался, что устал каждый вечер ложиться в одну постель с женщиной, которая едва старается скрыть свое отвращение и равнодушие, решил не препятствовать этому разводу.

Когда Дейенерис узнала о случившемся, ее возмущению и злости не было пределов. Не желая ссориться ни с братом, ни с мужем, она всю силу своего гнева обрушила на Сансу. После скандала, который можно было услышать даже в противоположном крыле замка, бывшей леди Ланнистер было объявлено, что она должна немедленно удалиться от двора, больше никогда не покидать Винтерфелл, не вступать в брак без королевского разрешения и, разумеется, не сметь показываться на глаза королеве. Джон, который не сумел на этот раз сдержать свою жену, позднее в тот же день зашел проведать Сансу, но слова утешения застряли у него в горле, когда он услышал, как сестра, укладывая сундуки, напевает вполголоса какую-то песенку. Вскоре кузина покинула Красный замок навсегда, и с тех пор их общение, за исключением того разговора пятилетней давности, свелось к редкой и не слишком подробной переписке.