Частные начала в уголовном праве

Понимая под основанием «явление, выступающее как необходимое и достаточное условие какого-либо другого явления»[299] и усматривая в анализируемом виде освобождения от уголовной ответственности дискреционный характер, полагаем, что основание освобождения слагается из двух непременных элементов: факта примирения с потерпевшим и положительного решения государственного органа о возможности освобождения. С этих позиций сложно признать обоснованным мнение тех авторов, которые основанием освобождения считают только событие примирения с потерпевшим[300].

Характерно, что именно определение понятия «примирение с потерпевшим» вызывает наибольшие споры в теории уголовного права.

В частности, Н. Д. Сухарева рассматривает его как «акт обоюдного добровольного поведения потерпевшего и лица, совершившего преступление, в результате которого достигается юридически значимое соглашение. Примирение – это юридический акт, имеющий правопрекращающий характер»[301]. Безусловно, примирение является обоюдным добровольным поведением сторон, однако данное обстоятельство еще не говорит о том, что это поведение само по себе есть достаточное основание для применения ст. 76 УК РФ. Свидетельство тому – прямое указание в законе на возможность, а не на необходимость освобождения виновного от уголовной ответственности.

Возражения вызывает также точка зрения Г. М. Якобашвили. Под примирением он понимает «заявление потерпевшего об отказе от ранее поданного им заявления о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности либо его волеизъявление о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемого в связи с достижением с ним согласия и мира»[302].

Думается, нельзя признать обоснованным рассмотрение материально-правового понятия через анализ определенных процессуальных действий. Взаимосвязь уголовной и уголовно-процессуальной отраслей права в настоящее время является впечатляющей, однако, у нас нет оснований стирать границы между ними, заниматься заимствованием понятий и проецированием их признаков на понятия другой отрасли. Более того, логически недопустимо определять причину через результат, т. е. факт примирения через подачу заявления о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемого.

Непоследователен в трактовке понятия «примирение с потерпевшим» Х. Д. Аликперов. С одной стороны, он рассматривает его как «акт компромисса, достигнутого не столько между виновным и потерпевшим, сколько между государством и преступником»[303], а с другой – видит в нем «отказ потерпевшего от поданного им заявления о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности»[304]. Приведенные выше определения одного и того же института, на наш взгляд, не столько дополняют, сколько противоречат друг другу. В первом случае автор усматривает основу примирения во взаимоотношении государства и преступника (не разъясняя, какая роль в этом компромиссе отводится пострадавшей стороне), а во втором – между государством и потерпевшим, игнорируя волю лица, совершившего преступление (в то время как положительное значение примирения заключается в достижении соглашения между преступником и потерпевшим).

Многие исследователи рассматривают сущность примирения через анализ его последствий и понимают под ним «отказ потерпевшего от просьбы привлечь виновного к уголовной ответственности либо просьбу прекратить уголовное дело, возбужденное по его заявлению»[305], а равно «снятие потерпевшим своих претензий к лицу, совершившему преступление»[306].

Констатация того факта, что в большинстве случаев при примирении «последнее слово» остается за потерпевшим (т. е. именно он решает, достигнуто ли примирение), позволяет некоторым авторам сводить эту процедуру исключительно к прощению потерпевшим виновного.

Так, например, Л. В. Головко полагает, что речь в ст. 76 УК РФ должна идти не о примирении потерпевшего и лица, совершившего преступление, а о прощении со стороны потерпевшего, поскольку «примирение уместно в тех случаях, когда идет противоборство и в этом противоборстве обе стороны, образно говоря, не правы. Здесь же одно лицо посягает на права другого, есть лицо, совершившее преступление, есть потерпевший от этого преступления»[307]. Автор по-новому трактует понятие «прощение», выделяя в числе его обязательных предпосылок возмещение причиненного преступлением вреда и принесение извинения потерпевшему виновным в форме, удовлетворяющей потерпевшего[308].

В русском языке под примирением понимается «восстановление согласия»[309] или «действия по прекращению ссоры, тяжбы»[310]. Во всех без исключения случаях примирение представляет собой процедуру достижения между сторонами определенного консенсуса, согласия по интересующему их вопросу. В силу многостороннего (как минимум, двустороннего) характера подобных отношений их не следует сводить к волевым актам одной стороны, в частности к процедуре прощения.