Частные уроки рунографии

— Здесь столько магической дряни, что ты и пальцем не успеешь пошевелить, как попадешься! — нервно выкрикнула женщина, вырывая из рук «крысы» аккуратную деревянную шкатулочку и ставя ее обратно на полку, — Разберись сначала, за что хватаешься!

Савер на мгновение замер, бросив на Фо тяжелый взгляд, но затем спокойно прошел вперед и протянул руку к горке самоцветов.

— А разбираться в чем мне и не надо, — лениво произнес он, не придавая никакого значения смятению женщины, — Другие разберутся. Вот скажи мне, дорогуша, чем, к примеру, этот вот камешек отличается от простого изумруда? А? Смотрю я на него… смотрю… огранка так себе… цветом хорош, но как по мне, так зелени не хватает… а вот молнией — так и не бьет. И кондрашка от него не хватает… а может, это простой изумруд и есть, а ты мне голову морочишь?

Голос у Савера оставался по-прежнему спокоен и благодушен, а вот руки злость выдали — «крыса» покатал изумруд в толстых пальцах, а потом возьми и отшвырни его подальше, да с такой силой, что камень врезался в противоположную стену, отскочил и рикошетом ударил по чему-то небольшому, обернутому в шелк и стоявшему на полке. Тончайший шелк соскользнул и, увлекаемый изумрудом, поплыл вниз. А с ним и артефакт (два скрепленных сетчатым золотым кольцом белых птичьих пера) закружился в воздухе… И упал ровнехонько в зеленую лужицу из разбитого громилой флакона. Фо замерла, настороженно наблюдая за тем, как мокнут и тяжелеют в вязкой жидкости пушистые перышки. Она не знала, чего от них ожидать — на золотом кольце виднелся какой-то значок, какая-то руна, однако разглядеть, какая именно, из-за ног саверового бугая, топтавшегося рядом, было трудно. Да и жидкость эта странная… Скляница, в которой хранилось зеленое снадобье, упала этикеткой вниз, а сама Фо никак не могла понять, что это могло быть. Резкий и неприятный запах резеды что-то напоминал, хотя это еще ничего не значило. Все могло быть довольно просто и с магической точки зрения безобидно: во флаконе всего лишь могло находиться зелье для потравы крыс и мышей…

Но пока чародейка с опаской поглядывала на окружавшие ее магические предметы, чутко вслушивалась в малейшие вибрации воздуха и краем уха воспринимала самодовольные рассуждения Савера о том, как он распорядится попавшим в его руки сокровищем, его телохранитель, мощный и сильный, но явно не блещущий умом детина, взял с полки медную дудочку. Ту самую, что аккуратно отложила Фо при появлении нежданных гостей.

В руках громилы небольшой инструмент выглядел и вовсе игрушечным; кое-где глубокую и потемневшую медную желтизну перекрывали пятна зеленой патины, и казалась дудочка такой безобидной и обыкновенной… Не успела Фо предупредить, как скучающий молодец поднес дудочку ко рту и легонько дунул… Разумеется, не для игры она была предназначена, только чародейка поняла это слишком поздно! Ни единого звука не вырвалось из медного нутра, отчего громила скептически повертел его в руках и отбросил в сторону. Однако дело, как оказалось, уже было сделано. Щеки Фо коснулось легкое дуновение ветра, столь легкое, что иному показалось бы несущественным, но здесь оно обретало совсем другие силы. Потому что ветер, достигнув противоположной стены, повернул обратно и ударил в женщину уже куда ощутимей. Преграда не остановила его, но в крохотном замкнутом пространстве лишь усилила. Савер, получив мягкий толчок в спину, раздраженно обернулся и подозрительно уставился на Фо, но та, мало обращая внимания на «крысу», оглядывалась по сторонам безумными глазами и медленно приседала.

— Эй, ты чего? — всполошился Савер. Запертый в небольшом подвале ветер швырнул ему в лицо легкие клочки шелка.

— Прячься, — хрипло и невыразительно произнесла Фо, вжавшись в пол и закрывая голову руками.