Частный сыск

— Мне просто любопытно, почему человек не выписывает периодические печатные издания, — с плохо скрываемой издевочкой в голосе отчеканил Игорь. — Все выписывают, а он — нет.

— Кто это — все? Я могу привести статистические данные: — Адвокат раскрыл папку. — Вот, ознакомьтесь…:

— И здесь успели? — ухмыльнулся следователь. — Ладно вам, не цепляйтесь по пустякам, у вас еще будет шанс отличиться.

— Молчите, Григорий, — предупредил Чернова адвокат. — Ничего не отвечайте, это провокация. Хорошо завуалированная, но провокация.

— Да что вы, ей-богу? — Порогину ничего не оставалось делать, как развести руками. — Где здесь провокация? Тоже нашли, к чему придраться… Мне правда нужна, во всех ее нюансах! А вы, господин Бобков, всячески стараетесь… Ну хорошо, черт с ними, с этими газетами, без них как-нибудь обойдемся…

Адвокат Чернова, обнадеживающе подмигнув своему клиенту, с чувством исполненного долга уселся на стул. Он остался собой доволен.

Игорь молчал довольно долго, сосредоточенно покусывая кулак. Протоколист хрустнул пальцами, вложил в каретку новый лист, затем спохватился, что забыл проложить копирку… Он был единственным, кому эта пауза была не в тягость.

«Кончать надо с лирикой, — решил Порогин. — Это бесполезное топтание на месте».

По-кошачьи выгнув спину и оперевшись ладонями о краешек стола, он резко склонился к Чернову.

. — Вы Хлыст? Отвечайте! Быстро! — Слова вылетали из его рта, как тяжелые камни из пращи. — Вы Хлыст? Быстро!

— Я не… — ошарашенно заморгал Чернов. — Вы не…

— Не мямлить! Внятно отвечать, внятно! Ты Хлыст? Быстро! Ты Хлыст?

— Но позвольте!.. — воскликнул Бобков.

— Заткнитесь! — чуть ли не замахнулся на него следователь и снова пошел в наступление, с еще большим нажимом и яростью: — Ты звонил майору Ярошенко? Смотри ему в глаза! Ты? Ты ему угрожал? Ты вымогал у него деньги взамен на покровительство? В глаза!

Чернов упрямо молчал, медленно раскачиваясь на табурете. Он было поднял глаза на майора, но тут же. стремительно отвел, покраснел, его бросило в жар, на лбу выступили капельки пота.

— Ты покушался на его жизнь? Ты брал от него деньги9 В глаза! Ты убил двух агентов ФСБ? Отвечать! Быстро!

Ответить быстро попросту было невозможно, Порогин не делал пауз, он все нагнетал и нагнетал обстановку, и даже на фразу адвоката: «Это, знаете ли, уже ни в какие ворота…» — внимания никто не обратил.

Даже привыкший, казалось бы, ко всяким неожиданностям протоколист замер и, приоткрыв рот, зачарованно смотрел на следователя.

— Как ты их убил? Где трупы? Куда ты их дел? Почему ты молчишь, Хлыст? Почему ты молчишь? Ты боишься выдать себя? Ты боишься, что майор узнает твой голос? Ты трус, Хлыст! Ты трус! Жалкий, ничтожный трус! Отвечай, куда ты спрятал трупы? Отвечай, мы все хотим услышать твой голос! Ты угрожал майору? Как ты ему угрожал? Ну повтори, повтори! Быстро! Бегом!

— Я никому не угрожал… — подрагивающим голосом произнес Чернов. — Все, что вы сказали, — это… это…

— Эй, кто-нибудь! — Порогин вскочил с места, метнулся к двери, выглянул в коридор. — Вы где должны стоять? Какого черта вы залезли на подоконник?

Через секунду в кабинет влетели двое широкоплечих парней.

— Проводите гражданина Ярошенко в соседний кабинет, — таким же возбужденным тоном приказал им Игорь. — Ступайте, Александр Дмитриевич! И ждите звонка!

— Звонка? — удивленно вскинул брови Ярошенко.

— Да-да, звонка! — Порогин дождался, пока майор выйдет из кабинета, после чего схватил со столика протоколиста телефонный аппарат, набрал номер и протянул трубку Чернову. — Говори! Говори же, ну! «Так будет с каждым!»

Григорий приложил трубку к уху и, затравленно наблюдая за следователем, жалко улыбнулся.

— Что ты лыбишься? — коршуном навис над ним Порогин. — Говори! «Так будет с каждым!» Говори, Хлыст! Говори! Громко и отчетливо! Или нет! Говори так, как ты всегда говорил! Ну же!..

И в следующий момент случилось то, чего Игорь не мог представить себе даже в самых смелых фантазиях. Чернов раскололся. Да как! Классически! Неповторимо!

— Я ничего не буду-у-у говори-и-и-ить! — обхватив взъерошенную голову руками, взвыл Григорий. — Я не хочу-у-у-у!!! Оставьте меня!.. Делайте что угодно, но оставьте!.. Я устал! Я уста-а-ал!

Часть II ИДЕАЛЬНОЕ УБИЙСТВО

МАРОДЕРЫ

Рыбачий поселок стоял на откосе. Если глядеть на него со стороны моря, казалось, будто домики едва удерживаются на косогоре и вот-вот свалятся с высокого берега в пучину.

Знакомый пряный дух вяленой рыбы и подсыхающих водорослей ударил в ноздри, когда Наташа и Граф вошли в узкую улочку. Они прямиком направились к старому, крытому жестью ангару, где рыбаки оставляли на ночь свои посудины.

Старик Семеныч — древний, с седыми волосами и глазами, будто выгоревшими на солнце, со своей обычной клочковатой щетиной на обвислых щеках, сидел на краю лодочных мостков и задумчиво сплевывал в воду.

Он обернулся на шаги, и лицо его осветилось беззубой улыбкой.

— Кого я вижу! Попесор!.. Прокурорша!.. Якими судьбами?