Частный сыск

Наташа краснела и начинала злиться, потому что понимала, что он не верит ни единому ее слову.

«А если бы я не была работником прокуратуры, — задавала она себе вопрос, — а если бы я была просто прохожей, выходит, меня бы упрятали за решетку на неизвестно какой срок, „до выяснения“?…»

От этой мысли мурашки бежали по спине.

— Наталья Михайловна, — произнес следователь, появляясь на пороге комнаты с ее паспортом и удостоверением личности в руках, — и вы, Эдуард Владимирович, пока можете быть свободны. Возможно, нам еще понадобится поговорить с вами и выяснить кое-какие детали…

— Разумеется, — пробормотала Наташа, подымаясь и расправляя затекшие члены.

Она только теперь почувствовала, как устало тело без движения.

— Где мы сможем вас найти?

— У вас ведь имеются все мои координаты: домашний адрес, место работы…

— На какое время вы собираетесь остаться в нашем городе? Где решили остановиться?

— Возможно, мы улетим вечерним рейсом, — вставил Граф, — мы приезжали специально, чтобы встретиться с Тамарой Сергеевной…

— Да-да, — рассеянно кивнул следователь, — конечно…

— Мы можем идти? — спросила Наташа.

Следователь внимательно поглядел ей в глаза сквозь очки и лишь через несколько мгновений с расстановкой проговорил:

— Да, можете.

— Спасибо. — Подхватив вещи, Наташа направилась к выходу из квартиры. Граф семенил за ней.

— Надеюсь, вы все-таки сможете припомнить и сообщить следствию какие-нибудь важные детали, — крикнул ей вдогонку следователь, но Наташа даже не обернулась.

Она пронеслась по лестнице, едва не сбив с ног нескольких зевак, дежуривших у дверей квартиры. Наташа остановилась лишь на улице, чтобы отдышаться. Мрачно она поглядела в лицо напарнику.

— Ну и дела, — сказал Граф, — ну и дела.

— Называется, влипли.

— Как ты думаешь, Наташенька, что это все может означать?… Я слышал, милиционеры говорили, из квартиры вынесли все драгоценности.

Наташа пожала плечами:

— Откуда у жены выпивохи могут быть драгоценности?… Боюсь, ты был прав. Кто-то всерьез заинтересовался нашими раскопками на острове…

— Но, Наташенька, следователь сразу отверг эту версию!..

— Потому что дурак, — отрезала Наташа, — но это уже его проблемы. Мы должны составить план дальнейших действий. Как нам поступить?

— Может, — заискивающе предложил Граф, — назад мы вернемся поездом?… Тут и вокзал недалеко.

Казалось, Наташа даже не услышала его слов.

— Нет, мы поедем на остров, — произнесла она. — Должно быть, главные события теперь разворачиваются именно там.

— Как — на остров? — растерялся Граф. Сейчас?!

— Немедленно!

— Но это может быть опасно!..

Наташа смерила собеседника холодным взглядом:

— Граф, черт возьми, я не узнаю тебя. Не ты ли впутал меня в эту историю? Не ты ли уговаривал взять отпуск и мчаться на поиски Вени? Не ты ли, в конце концов, убеждал, что вычислил-таки настоящее местоположение театра и скульптуры Праксителя?…

Граф тяжело вздохнул.

— Ты хочешь сказать, — язвительно продолжала Наташа, — что я совершила это путешествие лишь для того, чтобы вытащить труп из шкафа и дать показания Одесской прокуратуре?! Плохо же ты меня знаешь!.. Если ты отказываешься ехать со мной, что ж, я отправляюсь на остров одна!..

— Вот и связывайся после этого с женщиной! — в сердцах воскликнул Граф и поднял с земли дорожные сумки. — Ни за что больше и ни при каких обстоятельствах!.. Ну что, режь меня!.. Отдаюсь на съедение львам. — Он не обращал внимания, что случайные прохожие шарахались от него в стороны, перепуганно тараща глаза. — Остров так остров. Поехали.

ОЧНАЯ СТАВКА

Чернова и Ярошенко привезли в прокуратуру с разницей в четверть часа и развели по разным кабинетам. Чтоб не было возможности договориться.

Порогин должен был появиться с минуты на минуту, он уже заканчивал допрос сержанта Леонтьева.

Еще прошлым вечером у Игоря были сомнениям нужно ли проводить очную ставку? Часто случается, что более сильный в психологическом плане человек подавляет слабого, заставляя его если не отказаться от показаний, то хотя бы изменить их.

Вторая опасность — возможность невидимого сговора, глазами, условными жестами, кодовыми словами, как угодно. Ведь не исключено, что Чернов и Ярошенко на самом деле знают друг друга гораздо ближе, чем кажется, и во имя каких-то там своих целей всячески скрывают эту близость.

— Я бы не советовала тебе… — сказала Дежкина, когда Игорь поделился с ней своими тревогами. — Рановато… Но давить на тебя не буду, не маленький. Думай сам.

И Порогин решил рискнуть. По его мнению, это был единственный способ вывести Хлыста на чистую воду. С Ярошенко все было предельно ясно, тогда как против Чернова имелись только косвенные и отнюдь не железные доказательства. Хорошо хоть, удалось пробить продление его задержания до тридцати суток.

Игорь всерьез рассчитывал на счастливый случай, на то, что в какой-то момент у Чернова-Хлыста не выдержат нервы и он сорвется.

— Знакомы ли вы с этим человеком?

— Да, — кивнул Ярошенко. — Это Чернов.

Протоколист застучал по клавишам пишущей машинки. Адвокаты подследственных, сохраняя молчание, напряженно вслушивались.