Частный сыск

— Третий подъезд, квартира пятьдесят пять. Ну что, Наташенька, — сказал он, подымаясь по широкой лестнице, — ты должна быть мне благодарна за столь стремительное путешествие. Из пыльной Москвы — в благодатный край. Какое небо!.. Какой воздух!.. — Он шумно и с удовольствием втянул носом запахи пережаренной рыбы и прогорклого масла. — Где еще учуешь такие ароматы!..

Наташа не стала спорить.

Граф остановился у обшарпанной двери. Сбоку, на месте сорванного электрического звонка, торчали два оголенных провода. Снизу была прикноплена записка. На ней крупными буквами надпись:

«ЗВОНИТЕ! ЗВОНОК РАБОТАЕТ. НАДО СОЕДИНИТЬ ПРОВОДКИ».

Ниже было приписано мелко:

«Только осторожнее, ударяет электричеством!»

— Ну кто еще мог бы до такого додуматься! — всплеснув руками, умилился Граф. — Поистине наш народ — самый сообразительный.

Он взялся за проводки и тотчас отпрыгнул.

— Действительно, — радостно сообщил он Наташе о результате опыта, — бьет током.

— Может, лучше постучать? — предложила она.

— Написано: «звоните», значит, надо звонить, — уперся Граф. — Попробуем еще раз.

Наученный горьким опытом, он отнесся к процессу соединения оголенных концов проводов куда более серьезно, и на сей раз в квартире глухо прозвенел звонок.

— Работает! — вновь обрадовался Граф. — Все в порядке.

Прошло несколько минут, однако за звонком никакой реакции не последовало.

Граф вновь соединил проводки, брызнули искры, зазвенел звонок, и вновь установилась тишина.

— Грустно, — сказал он, — мы так спешили, и в итоге никого нет дома. Придется ждать.

— Ты же обещал предупредить о нашем приезде! — укоризненно произнесла Наташа.

— Я предупредил! — воскликнул Граф. — Я с ней лично разговаривал. Она обещала ждать… Она еще сказала, что ей с нами нужно серьезно поговорить, потому что ей не нравится, когда в дом среди ночи приходят какие-то люди и забирают мужа… Что-то такое, короче…

— Странно, — Наташа вопросительно поглядела на Графа. — Какие еще люди?

— Она обещала рассказать. Ну где там она?!

— Может, уснула?

— Такой звонок и мертвого разбудит. Впрочем, ежели желаешь, можно попробовать постучать… — И Граф ударил по двери костяшками пальцев.

Произошло неожиданное — от слабого толчка дверь подалась и со скрипом стала отворяться.

— Ну вот! — воскликнул Граф. — Я же говорил, она должна нас ждать!.. Тамара Сергеевна! — крикнул он, заглядывая в темную прихожую. — Это Эдуард Владимирович из Москвы!.. Мы с вами вчера по телефону говорили. Вы дома?

Никто не отвечал.

Удивленно переглянувшись, гости вошли в квартиру.

Откуда-то из глубины помещения доносился слабый говорок. Граф встрепенулся было, однако Наташа покачала головой и произнесла:

— Радио.

В комнате было убрано, на накрытом столе стоял чайный сервиз, а в огромном блюде — сухари и печенье.

— Интересные дела, — пробормотал Граф, — может, она к соседке вышла… или в магазин, а?

— Все может быть, — без энтузиазма отозвалась Наташа.

— Я ее предупредил, и она обещала ждать, — упрямо повторил он, — значит, ждала.

Он вздрогнул, услыхав прыжок за спиной, и обернулся.

Огромный рыжий кот, щурясь, глядел ему в лицо, прохаживаясь по столу между чашек.

— Брысь, — распорядился Граф, — только тебя тут не хватало!..

Но кот и ухом не повел, и тогда Граф замахал на него руками. Ленивое животное, презрительно подняв хвост, перемахнуло со стола на шкаф, лапами толкнув зеркальную дверцу.

Дверь заскрипела… А дальше… Граф и сам не успел сообразить, что к чему: из раскрывшегося шкафа прямо к его ногам с шумом выпало что-то тяжелое, похожее на мешок с картошкой.

— Что случилось? — спросила Наташа, на шум выбегая из кухни.

— Батюшки, — сказал Граф, отступая.

Прямо в лицо Графа глядели мертвые глаза Тамары Сергеевны, жены подсобного рабочего Вени.

«Как воробьи на жердочке», — тоскливо думала Наташа, глядя на собственное отражение в зеркальной дверце шкафа.

Она сидела рядом с Графом на диване, плотно прижав колени и сложив на них ладони.

Вокруг кипела работа. Негромко переговаривались милиционеры. Труп уже унесли, и о том, что произошло, напоминал лишь меловой абрис человеческой фигуры на полу.

— Клюева Наталья Михайловна, — глухо докладывал мужской голос в соседней комнате, — документы в порядке, все сходится. Прокурор из Москвы…

— А ты с местом работы созванивался?

— Так точно. По всем описаниям — она и есть.

Наташа вздохнула и поглядела на Графа. Вляпались в историю, называется.

Четвертый час сидели они на диване в квартире Вени, трижды их допрашивал следователь из местной прокуратуры.

Наташе было не по себе. Она не привыкла к тому, что ее допрашивают, но, оказавшись по ту сторону барьера, впервые ощутила, что нервничать и волноваться на допросе может и невиновный человек, хотя всю жизнь думала обратное.

Под колючим взглядом следователя: она против воли съеживалась и начинала запинаться, объясняя причину своего появления на месте преступления.

— Археологи-любители, говорите, — вкрадчиво повторял следователь, невысокий лысый человек в очках с выпуклыми линзами, — интересно, интересно…