Частный сыск

Он протянул Наташе спички, но уходить не стал, Наташа плеснула бензин на собранную сухую траву и, чиркнув, поднесла спичку.

— Не делай этого, — сердито сказал Граф, — пожалеешь!..

Раздался гулкий хлопок, и столб пламени взвился в небо. Без сомнения, он был хорошо заметен с берега — ослепительное пятно на фоне сплошной черноты. Теперь, главное, чтобы он не погас еще хотя бы минуту-две.

— Бежим, Граф!..

— О Господи!.. Куда?! — воскликнул Граф, прежде чем Наташа успела ухватить его за рукав и увлечь прочь от огня в темноту.

Они мчались, перепрыгивая с камня на камень, и слышали за спиной крики.

— Я старый человек! — причитал Граф. — У меня радикулит и геморрой!.. Зачем мне все это?…

— Быстрее! — подгоняла Наташа. — Про геморрой потом!..

Обернувшись, она увидала на фоне иссиня-черного неба несколько силуэтов.

— По-моему, они нас засекли! — сообщила Наташа.

— Еще бы! — простонал Граф.

Они перебрались через крутую гряду и оказались в узком проходе, который археологи в шутку прозвали «Каньон святого Петрищенко». Сюда, напившись до чертиков, всегда приходил блевать непременный участник всех археологических экспедиций Санька Петрищенко, подальше от чужих глаз.

Промчавшись по каньону, беглецы оказались на открытом месте.

— К лодке! — воскликнул Граф. — Я хочу в лодку! Но Наташа уже подталкивала его к катакомбам. Искать в темноте, спасаясь от погони, утлую лодочку, было бы теперь полным безрассудством.

— Стой! — кричали из темноты. — Стоять, суки, кому сказано!..

Граф обернулся и, оступившись, упал.

— Нога! — объявил он, и в голосе, казалось, вместе с испугом прозвучало злорадство. — Я же предупреждал, что не могу бегать!..

— Обопрись на меня! — скомандовала Наташа.

— Я подвернул ногу!

— Быстрее! — Наташа уже волокла своего капризничающего компаньона ко входу в подземное убежище.

В катакомбах, женщина была убеждена, они окажутся в безопасности. Ни один сумасшедший не рискнет последовать за ними в лабиринт, по крайней мере пока не наступит рассвет. Для того, кто не знаком с расположением древних нор, попытка преследования наугад обернулась бы верной смертью.

В темноте и спешке Наташа не сразу выбрала верную дорогу к катакомбам. Она потеряла лишь несколько секунд, но секунды эти были решающими.

Из темноты вынырнули несколько крепких фигур и направились к беглецам, отрезая дорогу.

— Мы пропали, — конючил Граф, — это все ты виновата!..

Наташа понимала, что теперь-то они действительно оказались в западне. Она опустила руку в карман и, развернув платок, нащупала холодную вороненую сталь.

— Не подходите, — крикнула она внезапно охрипшим голосом, — я буду стрелять!..

Кажется, преследователи не вполне поверили; во всяком случае, хотя темп их шагов замедлился, Наташа различала, что кольцо продолжает сжиматься.

И тогда она резким движением извлекла из кармана табельный пистолет и, высоко подняв руку над головой, нажала на курок.

Полыхнул выстрел, мгновенной вспышкой осветив все вокруг.

Наташа увидела и освещенную зловещим пламенем каменистую нишу, в которой сейчас находились беглецы, и темнеющий невдалеке провал — вход в катакомбы, который был отрезан несколькими кряжистыми фигурами.

Преследователей оказалось больше, чем Наташа рассчитывала, и, конечно, вдвоем справиться с этой шайкой было невозможно.

— Я буду стрелять! — повторила молодая женщина, направив оружие в темноту, откуда доносились осторожные приближающиеся шаги.

В ответ, просвистев мимо уха, пролетел увесистый булыжник. Наташа едва успела отклониться.

— Они забьют нас камнями, — шепнул Граф.

— Может, и забьют, — согласилась Наташа, — но не раньше, чем я израсходую на них все патроны…

— А сколько осталось патронов?

— Пять.

Граф, как видно, хотел прокомментировать этот факт, однако ограничился одним лишь скорбным покачиванием головы.

Внезапно из темноты, в трех шагах от оказавшихся в западне путешественников, вынырнула плечистая фигура.

Граф успел вскрикнуть, а фигура занесла над головой огромную совковую лопату.

Выставив вперед руку, Наташа всадила в здоровяка три пули подряд. Лишь после этого, покачнувшись, тот упал на землю, прямо к их ногам.

Лопата звонко ударилась о камни.

— Ой, батюшки, — простонал Граф, с ужасом глядя на бездыханное тело, — ой, батюшки!..

— Ну, Эдуард Владимирович, давайте прощаться, — бесцветно проговорила Наташа, озираясь по сторонам, — теперь-то нам точно крышка…

— Бросай оружие, сука! — рявкнул из темноты хриплый голос.

Наташа развернулась и выстрелила в ту сторону, откуда он донесся.

Она услыхала крик и шум падения на камни тяжёлого предмета.

— Кажется, попала! — шепнул Граф с неожиданным азартом.

— Осталась последняя пуля, — сказала Наташа.

Вдруг — это было похоже на звук взрыва, настолько казалось неожиданным, — воющая сирена разорвала ночную тишину.

Граф растерянно втянул голову в плечи:

— Ч-что это?… Что это такое?

Наташа вслушивалась в волнами накатывавшее завывание, приближавшееся с каждой секундой, будто не до конца веря в происходящее.

Наконец она встряхнула головой и произнесла:

— Это наше спасение, Граф. Ты слышишь: мы спасены!..

ИДЕАЛЬНОЕ УБИЙСТВО