Оля изо всех сил стиснула в руке зажигалку и потянулась свободной ладонью к пачке огней. Мало, он сказал? Но хоть что-то! Руки связаны, но немного шевелить запястьями она ещё может, так что…
Вывернуть сустав пришлось так, что тот отозвался протестующей болью. Оля скрипнула зубами. Осторожно нащупала пальцами тонкую свечу. Потянула. Перехватила за основание. Дрожащей от напряжения рукой поднесла кончик к огоньку зажигалки.
Разжала пальцы.
Мазутную мерзость осыпало искрами, и злобный вой ударил по ушам ещё сильнее. Но хватка как будто ослабла. Оля в отчаянии рванулась вперёд, к выходу из квартиры — и практически не сдвинулась с места.
Видимо, недостаточно.
Зато шевельнулся Женька, резко разворачиваясь и одним движением сбрасывая с себя чёрные ошмётки. Стремительно шагнул в комнату сквозь дымное марево. Потянулся к ближайшему ящику шкафа.
Знакомый белый луч рассёк темноту комнаты. Звук стал невыносимым.
Оля зажмурилась: виски горели, а по глазам ударило светом. Светом фонарика, того самого, починенного её отцом фонарика, который Женька забрал, когда стёр ей память. Того самого давнего подарка Марины своему маленькому сыну, что всегда, всегда разгонял чудовищ.
Что же он сразу про него не вспомнил? Из-за твари внутри себя?
— Ну чего ты стоишь? — завопили сбоку. — На выход, быстро! Быстро!
Оля очнулась. Распахнула глаза, сделала первый шаг — неловкий, неуверенный. Мазутная дрянь легко соскользнула с ног, пачкая штаны жирными чёрными следами. Похоже, фонарик действовал. Неизвестно, насколько долго хватит света, но пока он работал как надо.
Нельзя было терять времени. Просить дважды Женьке не пришлось: она рванулась вперёд, выворачиваясь из смертельной хватки, вперёд, к выходу, к улице, туда, куда оно ещё не достало!
Оля только и успела, что зацепить по касательной гардероб и выдернуть оттуда две куртки: не в свитере же выбегать в минус тридцать! Метнулась к входной двери, у которой уже плескалось тёмное марево, напряжённо глянула через плечо — что там Женька?
— Ау! — позвала она. — Я жду!
Он был в коридоре, и фонарик плясал в подрагивающих пальцах — «штуке» внутри явно не нравилось, что творил её носитель. Но Женька, кажется, справлялся: медленно, но верно пробирался… в сторону от выхода?
К отцу?
— Беги вниз! Я догоню, — отозвался он, но Оля не двинулась с места. Бежать? Снова его тут оставлять? Да ещё чего! Хватит с неё прошлого раза.
Дмитрий уже не говорил: стоял и во все глаза смотрел на происходящее. Похоже, он так и не понял, что случилось. Оля представила, как ситуация выглядела со стороны Женькиного отца, и ей отчего-то стало неловко: только что они на его глазах обжимались, потом застыли, а теперь один светит по сторонам фонариком, а вторая пробирается к выходу! Ещё и выглядят так, будто увидели что-то жуткое.
— Жек, да что происхо… — начал он, когда Женька поравнялся с ним. И не договорил: тот одним движением коснулся пальцами его виска, и Дмитрий замер на полуслове.
А потом качнулся и как подкошенный рухнул на пол.
Чёрная масса так к нему и не прикоснулась.
— Прости, пап, — пробормотал Женька. И тут же перевёл взгляд на Олю. — Ты что, ещё здесь? Ну чего встала, блин? Беги уже!
В его глазах отсвечивало красным, и она с трудом подавила первое рефлекторное желание и впрямь сбежать, трусливо выскочить на улицу и ждать там. Ждать, когда всё закончится, и он выберется.
Или не выберется? Он вообще выходить собирается?
Удирать Оля не стала. Вместо этого решительно шагнула вперёд, в коридор. Протянула руку, поймала в полумраке Женькину ладонь и с силой потянула на себя.
— Вместе бежим, — упрямо произнесла она. — И даже не спорь.
И сама не поверила, когда его пальцы в ответ крепко, но бережно сжались на её запястье.
— Конечно, вместе, — почти весело отозвался Женька. — А ты что подумала?
Он одним движением метнулся вперёд, выталкивая себя и Олю из квартиры, где бушевало нечто, на лестничную площадку — почти такую же тёмную, но уже безопасную. За его спиной в прихожей с оглушительным грохотом взорвалась лампа.
В гостиной продолжала играть новогодняя музыка.
========== Глава 40. Часы бьют полночь ==========
— Мне очень хочется верить, — сказал Женька, когда они оказались на улице, — что у тебя есть план. Потому что иначе у нас все шансы не дотянуть до следующего года, а до него, если что, полчаса осталось.
Оля тяжело выдохнула. В голове всё ещё мутилось, хоть на свежем воздухе и стало получше, а ходьба придала сил: бежать от дома, где засела мазутная тварь, пришлось быстро. Да и сейчас они шли в приличном темпе. Вдруг нагонит?
В ногах отдавалось болью. Неудивительно. Сначала «ёлочка» постаралась, потом ещё этот в комнате.
Но раскисать было нельзя. Потом отдохнут.
Взяв себя в руки, Оля уверенно кивнула в ответ. План действительно был. Впервые за это время. А вот сработает ли он — другой вопрос, но попробовать в любом случае стоило.
— Может, посвятишь? — поинтересовался тот, и глаза в полумраке сверкнули искрами-всполохами. Или это просто блики от фонарей и фейерверков, грохочущих вокруг?