Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Мы не говорим сейчас об убийцах, — сказала миссис Дрейк. — Мой муж погиб в результате несчастного случая, который произошел по вине бесшабашного юнца. Но кем бы этот юноша ни был, всегда есть надежда, что когда он вырастет, он будет считаться с другими. И, возможно, тогда он испытает ужас от того, что, пусть и неумышленно, пусть без всякого злого умысла, убил человека.

— Значит, вы совершенно уверены, что там не было злого умысла?

— Ну разумеется. — В голосе миссис Дрейк послышалось изумление. — Может быть, в полиции поначалу и сомневались, но только не я. Нелепая, трагическая случайность, унесшая жизнь мужа и перечеркнувшая мою.

— Вы сказали: мы не говорим об убийцах, — напомнил Пуаро. — И, однако, Джойс была именно убита. Ничего общего с несчастным случаем. Кто-то намеренно сунул ее головой в воду и держал до тех пор, пока она не захлебнулась. Самое прозаическое убийство.

— Это, конечно, чудовищно. Не хочется об этом вспоминать…

Она поднялась и беспокойно заходила по комнате. Пуаро безжалостно продолжал:

— Но мы все-таки должны выяснить причину преступления.

— Мне кажется, искать причину просто бессмысленно.

— Вы хотите сказать, что его совершил обыкновенный маньяк?

— Не мне об этом судить. Тем более что даже полиция не может прийти к единому мнению.

— Вы отказываетесь принять более простое объяснение?

— И какое же?

— Что душевная болезнь здесь ни при чем, и, стало быть, психиатрам не из-за чего ломать копья. Что убийца просто-напросто хотел себя обезопасить.

— Обезопасить? Вы хотите сказать…

— В тот самый день, за несколько часов до праздника девочка хвасталась, что видела, как кто-то кого-то убил.

— Джойс была глупой девочкой, — безапелляционно заявила миссис Дрейк, — И очень любила фантазировать.

— Да, это я уже слышал, — заметил Эркюль Пуаро и вздохнул. — Слышал практически ото всех. И постепенно начинаю думать, что это правда.

Он поднялся со стула и заговорил совсем иным тоном:

— Прошу прощения, мадам, что заговорил о вещах, прямо меня не касающихся и причиняющих вам боль, но из того, что рассказала мне мисс Уиттакер, следует…

— А почему бы вам не разузнать побольше у нее самой?

— То есть?

— Она учительница. Ей лучше меня известно, каковы задатки (вы так, кажется, это назвали?) ее учеников. — Помолчав, она добавила: — Или спросите у мисс Эмлин.

— Вы имеете в виду директора школы? — спросил Пуаро, поднимая брови.

— Да. А чему вы удивляетесь? Она многое знает. Она прирожденный психолог. Вы считали, что у меня могут быть какие-то предположения относительно убийцы Джойс. У меня их, увы, нет. Почему бы вам теперь не спросить у мисс Эмлин?

— Интересно…

— Я не имею в виду улики. Но она что-то знает. И могла бы вам сказать. Только, думаю, не скажет.

— У меня ощущение, что здесь каждый что-нибудь знает, только вот рассказывать не хочет… — Пуаро задумчиво посмотрел на Ровену Дрейк. — У вашей тетушки, миссис Ллуэллин-Смайд, была служанка… Иностранка…

— Вы, я вижу, собрали все местные сплетни, — сухо заметила Ровена Дрейк. — Да, была. Но она уехала, и довольно внезапно, вскоре после тетиной кончины.

— И, кажется, не без причины.

— Называйте это как хотите, но, по-моему, совершенно очевидно, что она подделала распоряжение к тетиному завещанию. Или кто-то помог ей его подделать, что, в общем-то, одно и то же.

— Кто-то?

— Она водила дружбу с каким-то клерком из юридической конторы в Медчестере. Его и прежде ловили на подобных деяниях… Впрочем, в этом случае до суда дело так и не дошло… она исчезла… Хватило, видно, ума понять, что дело может кончиться судебным разбирательством. В общем, исчезла, и больше о ней никто не слышал.

— Она, вроде бы, тоже из неблагополучной семьи, — небрежно заметил Пуаро.

Ровена Дрейк одарила его ледяным взглядом. Пуаро поклонился.

— Спасибо, что уделили мне столько времени, мадам, — сказал он.

Выйдя из дома Ровены Дрейк, Пуаро двинулся по дороге, ведущей, согласно указателю, к кладбищу в Хелпсли. Минут через десять он оказался у его ворот. Судя по всему, кладбище возникло сравнительно недавно, когда население Вудли Коммон увеличилось настолько, что старинный погост за оградой внушительной церкви, построенной два-три века назад, уже не мог вместить новых постояльцев. У кладбища был очень современный и немного деловой вид. На мраморных и гранитных плитах были выбиты стандартные эпитафии, всюду виднелись декоративные каменные урны, мощенные камнем дорожки и аккуратные оградки вокруг усаженных цветами и кустарниками могил. Ни одной запоминающейся эпитафии или надписи Пуаро не обнаружил. Для любителей старины здесь не было ровным счетом ничего интересного. Чистенько и опрятно, надписи скорбные, но весьма сдержанные, и ни единого всплеска живого чувства.

У одной из табличек Пуаро ненадолго остановился.

Светлой памяти ХЬЮГО ЭДМУНДА ДРЕЙКА,

любимого супруга Ровены Арабеллы Дрейк, скончавшегося 20 марта 1967 года.

Возлюбленным своим
Он сладкий сон дарует.