Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— А в данном случае, при заверении подписи, то, что написано от руки, — вставила миссис Оливер.

— Ну, я и подумала, что невелик грех… это ж не украсть чего… Должна же я была знать, что подписала. Значит, оглядела я книжные полки — все равно надо было стирать с книжек пыль — и быстренько нашла нужную. Старинная книга, вроде тех, что были при королеве Виктории. Там он и лежал, конверт со сложенной бумагой, а книга называлась «Открой меня — все узнаешь». Прямо как нарочно, правда?

— Действительно, — согласилась миссис Оливер. — Ясно, что это было неспроста. Итак, вы достали бумагу…

— Достала, — тяжело вздохнув, призналась миссис Лиман. — Плохо я сделала или хорошо, не знаю, а только уж сделанного не воротишь. Документ там был, и на последней странице — приписка, которую хозяйка сделала тем утром. Точно та самая. Я все сумела разобрать, хотя почерк у нее — сплошь крючочки да палочки.

— И что же там было написано? — спросила миссис Оливер, испытывая, очевидно, такое же любопытство, какое некогда испытала миссис Лиман.

— Ну, за точность слов я, конечно, не ручаюсь, но говорилось там о каком-то завещательном… указании, что ли… и что после выплаты нескольких сумм, указанных в завещании, все состояние должно перейти Ольге… фамилию точно не помню, но начиналась на «с» — Семенофф или что-то такое, — в благодарность за доброту и внимание к ней во время ее болезни. Вот что там было написано, а внизу стояла ее подпись и мои с Джимом фамилии. Я все тут же положила назад, на прежнее место, чтобы миссис Ллуэллин-Смайд не дай Бог не подумала, будто я копалась в ее вещах.

Ну и ну, сказала я себе, вот так дела! Выходит, иностраночка заполучит все деньги. А денег этих у миссис Ллуэллин-Смайд была прорва, хоть кого спросите. Муж ее, который корабли строил, большое состояние после себя оставил. Я еще подумала, везет же некоторым. Я эту Ольгу, честно говоря, недолюбливала. Хитрая какая-то, да и характер не сахар. Зато со старой барыней уж такая всегда внимательная, услужливая, ну прямо куда деваться. Умела, в общем, когда нужно, подладиться. Ничего себе, думаю, как же это получается, все деньги невесть кому, а родня побоку? Не иначе, думаю, она с ними повздорила… Ну ничего, как остынет, бумажку эту порвет и напишет новое завещание или это… как его… указание. Так что я немного подуспокоилась, положила книжку на место и выкинула все из головы.

Ну а когда поднялся весь этот шум и стали говорить, будто завещание-то поддельное и миссис Ллуэллин-Смайд никогда бы такого не написала, а, значит, написал это кто-то другой и…

— Да, — перебила ее миссис Оливер. — И что же вы тогда сделали?

— В том-то и дело, что ничего! Оттого мне теперь и боязно… Я сначала даже и не поняла, что там у них такое…. А когда разобралась, то уж не знала, что и делать. А потом решила — болтовня все это, просто юристы в той конторе иностранке завидуют, как все нормальные люди. Я и сама-то иностранцев не больно жалую… А она только что не лопалась от счастья, на каждом углу рассказывала, какая она теперь важная и богатая. Но я-то была уверена, что недолго ей важничать, потому как должен же быть закон, запрещающий такие дела — ну, чтоб семейные деньги на сторону уходили. Вот, думала, все и уладится. Оно и Впрямь уладилось, да только не все. В суд-то подавать не стали, не дошло до того, а мисс Ольга, известное дело, сбежала. Дала тягу куда-то на континент, откуда родом.

Стало быть, рыльце у нее и точно было в пушку. Может, припугнула старую барыню, да и заставила ее это сделать. Чем черт не шутит? Вон у меня племянничек на доктора учится, так, говорит, чего только не сделаешь гипнозом. Я и подумала: может, эта самая Ольга загипнотизировала старую барыню, а?

— Как давно это было?

— Дайте соображу. Да уж два года, наверное, прошло, как миссис Ллуэллин-Смайд померла.

— А тогда вас эта приписка не насторожила?

— Тогда — нет. Понимаете, какое дело, я ведь тогда не знала, что это так важно. Ведь все уладилось, в смысле, что мисс Ольге этой ничего не обломилось, вот я и подумала, чего себя зря на позор выставлять…

— А сейчас, значит, вы думаете иначе?

— Да все из-за убийства этого… Из-за девочки, которую в ведре утопили. Она ж говорила что-то про убийство, будто что-то такое видела или слышала. Вот я и подумала: может, мисс Ольга старую барыню-то того… убила, чтобы деньги свои поскорей загробастать. А потом, когда шум поднялся, перепугалась и сбежала от греха подальше. Оно и понятно: тут тебе и полиция, и юристы… Я еще тогда подумала, что надо бы кому-то сказать, да только все некому было. А тут вы! Ну, думаю, наверняка у нее — у вас то есть — знакомые есть среди законников. Вот и поведала вам, как все было. Может, у вас и в полиции друзья есть, так вы им объясните, что я просто стирала пыль с полки, а бумагу, которая там лежала, я назад положила, на место. Прямо сразу же…

— Но вы действительно видели, как миссис Ллуэллин-Смайд писала приложение к завещанию и собственноручно его подписывала? И Джим тоже видел? И потом вы оба поставили свои подписи? Так все и было?

— В точности.