Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Но почему вы считаете это цинизмом? Такова человеческая натура или, точнее, природа творчества.

— Значит, вы хотите, чтобы я пригласила Джудит и Миранду к себе в Лондон?

— Пока еще нет, — ответил Пуаро. — Сначала я хочу убедиться в правильности одной моей идейки…

— Ох уж мне эти ваши идейки! А теперь моя новость — специально для вас.

— Мадам, вы меня интригуете.

— Ох уж эта ваша снисходительная улыбка. А ну как моя новость опрокинет вашу идейку? Что, если подделка, о которой вы так пространно сейчас рассуждали — вовсе и не подделка?

— Что вы такое говорите?

— Я говорю, что миссис Ап Джоунз Смайд или как там ее звали действительно написала к своему завещанию приложение, в котором оставила все свое имущество иностранке, и подписалась под ним в присутствии двух свидетелей, фамилии которых также значатся на этом документе. Можете намотать это на ваш замечательный ус.

Глава 19

— Миссис… Лиман… — повторил Пуаро, записывая фамилию в свою записную книжку.

— Совершенно верно. Хэрриет Лиман. Другим свидетелем был некий Джеймс Дженкинс. Последний раз его здесь видели, когда он уезжал в Австралию. А последнее, что помнят о мисс Ольге Семеновой — это то, как она уезжала в Чехословакию, или откуда она там родом. В общем, теперь концов не сыщешь.

— Насколько, по-вашему, можно доверять этой миссис Лиман?

— Не похоже, чтобы все это было плодом ее воображения, если вы это имеете в виду. Вероятно, она и в самом деле что-то такое подписывала. Потом ее замучило любопытство, и она при первой же возможности постаралась выяснить, что же это было.

— Она умеет читать и писать?

— Вероятно, да. Но я понимаю ваши сомнения. Старушечий почерк не всякий сумеет разобрать: сплошные углы да черточки. А если учесть, сколько разговоров было о дополнении к завещанию, не удивлюсь, если миссис Лиман решила, что это оно и есть, не сумев разобрать почерк.

— Подлинник… — проговорил Пуаро. — Но ведь была и подделка.

— Кто это вам сказал?

— Юристы.

— Да ну их!

— Нет, они просто так говорить не станут. И потом, они собирались представить суду заключение экспертизы.

— Да? — сказала миссис Оливер. — Ну все равно. Это очень даже легко объяснить.

— В самом деле? И как же?

— Наверняка через день-другой миссис Ллуэллин-Смайд либо повздорила со своей преданной славянкой, либо же помирилась с племянником и его женой, после чего, естественно, порвала или сожгла завещание.

— А потом?

— А потом умерла. И девушка, не долго думая, написала его заново, по мере сил копируя почерк и стиль хозяйки, а заодно уж подделав и подписи обоих свидетелей. Уж почерк миссис Лиман она должна была знать! Его образцы наверняка разбросаны по всему дому: медицинский полис, какие-нибудь счета, да мало ли чего еще она подписывала! Ну, и остается только предъявить фальшивку в расчете на то, что кто-то из свидетелей подтвердит его подлинность, и ей все сойдет с рук. Однако подделка оказывается недостаточно хороша, и начинаются неприятности.

— Вы позволите, chere madame, воспользоваться вашим телефоном?

— Я позволю вам воспользоваться телефоном Джудит Батлер.

— Кстати, где она?

— Пошла делать прическу. А Миранда гуляет. Аппарат в комнате, прошу.

Пуаро удалился в комнату и вернулся минут через пять.

— Ну? И кому вы звонили?

— Мистеру Фуллертону, поверенному. И вот что я вам скажу. Поддельное приложение, которое подали им в контору на утверждение, было засвидетельствовано вовсе не Хэрриет Лиман. Его подписала некая Мэри Дохерти, также бывшая одно время в услужении у миссис Ллуэллин-Смайд. К несчастью, она недавно скончалась. Вторым свидетелем, действительно, был Джеймс Дженкинс, который, как и утверждает ваша новая знакомая миссис Лиман, действительно отбыл в Австралию.

— Значит, поддельное завещание все же существовало, — сказала миссис Оливер. — Но ведь и подлинное, судя по всему, тоже! Послушайте, Пуаро, вам не кажется, что все как-то чересчур запуталось?

— О да, невероятно, — подтвердил Пуаро. — Слишком много подделок.

— Но в таком случае подлинник и сейчас лежит в библиотеке «Дома у карьера», — заметила миссис Оливер, — между страниц книги «Открой меня — все узнаешь».

— К сожалению, после смерти миссис Ллуэллин-Смайд все ее вещи, за исключением нескольких предметов фамильной мебели и кое-каких картин, были проданы.

— Вот бы нам тоже такую книжку, — сказала миссис Оливер, — «Открой меня — и все узнаешь». Замечательное название, правда? Я помню, у моей бабушки была такая. И знаете, из нее действительно можно было узнать о чем угодно. Там были и советы юристов, и кулинарные рецепты, и подробное описание, как сводить с белья чернильные пятна, и как приготовить в домашних условиях пудру, которая не портит кожу, и многое-многое другое. Вы как, не прочь были бы заглянуть сейчас в такую книгу?

— Без всякого сомнения, — ответил Эркюль Пуаро, — особенно, если в ней нашлось бы средство от мозолей.

— Там их множество! Но почему вы не носите нормальную обувь, подходящую для сельской местности?

— Мадам, я привык выглядеть soigne[256].