Часы Застывшего Часа

Иварис сомкнула ладони так, что ее пальцы сложились в замок. Повторяя жест, над Янгиром сомкнулась призрачная пасть. Совершив укус, она растаяла. Из-под прокушенных и смятых доспехов проступила кровь. Глаза сотника замерли, спустя мгновение он развалился пополам.

Устрашенные жутким зрелищем солдаты оцепенели и не сразу заметили, что кинжал их предводителя настиг свою жертву.

Язар уже склонился над Иварис. Ранение в живот не было смертельным, но вывело колдунью из боя. Солдаты натягивали луки.

— Постойте! — попросил Язар, выпрастывая руку.

Он обвел их проницательным взглядом, заглядывая каждому в глаза и оценивая силы. Из двенадцати этезианских солдат в живых остались всего четверо. Двое из них серьезно ранены, у третьего лишь рассечение брови, но обильное кровотечение заливает глаз. Невредимым оставался только Любраг, но и он тяжело дышал и не мог долго продолжать бой.

— Вы знаете меня, вы помните, как я одолел пещерного тролля, — продолжил Язар. — Да, я не успею остановить ваших стрел, но клянусь всеми богами, что не выпущу вас из этого леса живыми.

Этезианцы медлили.

— Нас казнят за трусость, — возразил один из них.

— Мы не можем вернуться, — неловко согласился Любраг. Его руки дрожали, а взгляд просил его переубедить.

— Скажите, мы бежали, — предложил Язар.

— Не поверят, — вновь говорил первый. — Видели скользящего лазутчика? Он следит не только за вами. Ты угрожаешь нам и, вероятно, сдержишь клятву. Но между тобой и Улзумом выбор очевиден.

— Вы можете пойти с нами! — вдруг осенило Язара. — Иварис защитит вас от колдуна!

Солдаты еще сомневались. Любраг первым опустил лук.

— У меня есть немного красной корпии, — сказал он.

Из поясной сумочки он достал сухие красные стебельки. Эта трава, растущая повсеместно в Семарде, в полевых условиях использовалась солдатами для остановки кровотечения. Свежей корпией делали перевязки, засушенную перетирали в порошок и посыпали им раны.

Солдаты уложили Иварис на спину, разрезали ее тунику на животе и осторожно извлекли кинжал. Из раны хлынул быстрый поток крови, а красная корпия хоть и замедлила его, но не сумела остановить. Острая боль не позволяла колдунье сконцентрироваться, чтобы излечиться собственными силами. И тогда это попробовал сделать Язар. Он накрыл рану правой ладонью и представил, как рана под его пальцами затягивается. Иварис вздрогнула.

— Холодно… перестань, — попросила она, отстраняя его руку.

Язар недоуменно потер окровавленными пальцами, чувствуя в них только жар. Тогда он накрыл рану левой ладонью. Иварис ощутила приятное тепло, а совсем скоро уже была на ногах. От глубокой раны не осталось даже шрама.

Язар предложил свою помощь солдатам, но Иварис его остановила.

— Твоя помощь была мне необходима, но здесь я справлюсь сама. Не нужно обращаться к силе, источник которой нам неведом.

Она излечила солдат и даже отправила их тревоги в Хардару, заменив решительностью и бодростью.

— Как теперь себя чувствуете? — поинтересовалась она.

— Лучше, чем когда-либо, — изумился один.

— Давно я не ощущал в себе таких сил, — согласился второй и стыдливо опустил глаза. — Спасибо.

Она восстановила магией свои одежды и даже починила лук. Затем она с неодобрением осмотрела облачение Язара, словно увидела его только сейчас. На нем по-прежнему были изрядно поношенные и не по размеру большие меховые штаны и суконная рубаха, а на ногах истоптанные берестяники. Вся эта грубая деревенская одежда совершенно не сочеталась с отороченным белой тесьмой черным плащом небоизбранных.

— Эта рубаха выглядит старше тебя, — отметила она.

— Она дядина, — Язар рассмеялся. — Когда-то он в нее помещался.

Водя рукой по его старым одеждам, Иварис переодела его в стеганный бычий колет глубокого красного цвета с подкладкой из шерсти яка, в хлопковые штаны такой же расцветки и высокие кожаные сапоги с медной шнуровкой. Также она перекрасила кромку плаща в красный цвет.

Преображению Язара солдаты изумлялись не меньше его самого.

— Почему так много красного? — спросил он.

— Это твой цвет, — убежденно ответила она.

Без всякого смущения она сняла светлые дубленые перчатки с ближайшего трупа и преобразила их в черную кожу с такой же, как и на сапогах Язара медной шнуровкой.

— Чувствую себя дворянином, — признался деревенский пастух. — Но одежда очень удобная и мне нравится.

— И почему наши волшебники никогда не помогают простым воинам? — возмутился один этезианец. — Знаете, что, мне надоело защищать чужих людей в чужой стране от них же самих! Довольно с меня этой глупой службы! Вернусь в Плуторис, наймусь какому-нибудь толстосуму!

— На родине уж проще сколотить денег, — согласился его товарищ. — И там до нас не дотянутся ни Улзум, ни сам Вулкард.

— Я слышал, в Мёдаре одному богатому цвергу нужны люди, — вспомнил Любраг.

— Цвергу? Ты чего, не связывайся…