Часы Застывшего Часа

Тон, каким это было сказано, подтвердил ее опасения. Она бросилась бежать и остаток пути миновала на одном дыхании. Тяжеловооруженные солдаты быстро отстали и потеряли ее в тумане. Даже Язар с трудом за ней поспевал. Когда они остановились у моста, густой туман как по мановению растворился.

Ивовые ветви во многих местах вздыбились и вырвались из земли. Казалось, они из последних сил цепляются за континент. Сам мост обледенел и под снежной ношей проваливался в воду. Вокруг пестрели сорванные ветром лепестки погибших цветов, а на парапете угадывались очертания опустевших птичьих гнезд. Повсюду: на побережье, на мосту и в океане были разбросаны десятки и сотни этезианских солдат. Лишь немногие из них имели зримые раны, и очевидно, их погубила не сталь. Саванами им служили огромные листья каштана, они кружили в воздухе и устилали океан пожелтевшим ковром. А впереди расколотое надвое лежало исполинское древо: оно было так велико, что кроной накрывало весь остров. Одна его часть медленно погружалась в океан. Над островом поднимался черный дым, а пронзительный треск горящей древесины слышался даже с континента.

Иварис с придыханием вздохнула и побежала снова, — в ее глазах стояли слезы. Она перемещалась по льду, не оступаясь, по щиколотку утопала в стылой воде, но больше не замечала холода. Она перепрыгивала свежие шрамы земли шириною в две сажени, она перемахивала огромные в ее собственный рост ветви, не опираясь о них руками. Она увидела сложившего крылья лебедя и оленя, присыпанного трухой. Но она не остановилась, чтобы попрощаться с ними и прочитать их истории. Она бежала дальше, пока не оказалась на берегу опустевшего озера.

Диаметром провал не превышал версты, а глубину имел всего пять саженей. Каймой его окружала поникшая высокая трава; она еще не потускнела и переливалась яркими цветами. На дне заметенные исполинскими листьями каштана на боку лежали пестрые рыбки. Над озером висел густой туман и сочился по отлогим склонам тоненькими ручейками.

Иварис обернулась к Язару, по ее щеке катилась слеза, в глазах читались испуг и растерянность.

— Ее нет, — прошептала она. — Сапфира ушла.

И не давая ему времени ответить, она вновь побежала. Она пересекла озеро и вернулась под защиту листвы. Язар бежал по ее влажным следам. Порыв сильного ветра бросил в него ворох потемневшей опаленной листвы. Рядом упал огромный каштан, словно с небес сорвался взрослый колючий еж. Лишь на мгновение Язар потерял фавну в густых зарослях, а когда нашел, она уже стояла в окружении тридцати этезианских лучников. Среди прочих, опираясь на два посоха одновременно, громоздилась необъятная туша их предводителя.

Улзум мерзко скалился. Неторопливо падал снег, с каштана срывалась и кружила желтая и красная листва. Невдалеке с грохотом обрушилась в океан большая ветвь. Деревянный остров дрогнул, пенистыми пальцами к ногам Улзума отчаянно потянулась и бессильно отступила волна.

— Что ты сделал с моим отцом?! — гневно бросила ему в лицо Иварис. Она с трудом удерживала себя на месте и сейчас походила на дикого раненого зверя.

— Кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы?! — надменно отозвался он. Улзум жевал слова и выплевывал только те звуки, которые не мог проглотить. — Не утруждайся, я отвечу сам. Ты покойница, как и твой отец.

Солдаты рассмеялись, Улзум удовлетворенно скривил рот. В чащу с клинками наголо ворвались дезертиры. Осознав тяжесть положения, они покорно опустили мечи. Жирное месиво лица колдуна изобразило притворное радушие.

— А, мои верные воины, вы вернулись! Вас подчинили ведьмины чары, но теперь я их снимаю и возвращаю вам свободу воли! — он пошевелил посохом, будто творил колдовство. — Осознайте мою правоту и возвращайтесь к своим товарищам!

Трое солдат стыдливо склонили головы и перешли на его сторону. Они не оборачивались и боялись взглянуть в глаза Иварис. Только Любраг ослушался приказа. Улзум нахмурился и присмотрелся к нему.

— Что с тобой, мальчик, вы едва знакомы, а ты уже готов за нее умереть? Молодость, — быстро догадался он, и его рот растянулся в мерзкой улыбке. — Сколько безвинных сердец она погубила?

— Воины Этезии! — громко обратилась к ним Иварис. — Ваш предводитель поджог Ведьмин лес и натравил троллей на ваших друзей и собратьев! Он подверг опасности ваши жизни и жизни мирных жителей Золотаря!

— Умолкни! — гневно крикнул Улзум, но его слабый сдавленный голосок не мог ее перекричать.

— Где был Улзум, когда вы защищали город? — продолжала Иварис. — Мирно спал на золотой кровати или набивал свое безмерное брюхо яствами, ему в угоду выращенными нищими бризарцами?

Солдаты не опускали луков, но некоторые пристыжено отводили глаза.

— Здесь ты неправа, — неожиданно оскорбился Улзум. — Я даю простым бризарцам работу. Они служат мне не столько ради меня, сколько ради своих семей и самих себя. Я не угнетаю их и не заставляю служить мне насильно. Это их добровольный выбор, за который я благодарен им, а они благодарны мне. Спроси Язара, твой честный друг не приемлет лжи и не позволит мне солгать.