Чаткальский тигр

— Мы… прочитали вон то имя на скале, теперь можем возвращаться к плотине и приниматься за дело! Глядите-ка, а не поленился вывести «латипча» краской, которой красят крышу. И даже в собственном имени две ошибки сделал: с маленькой буквы написал, а вместо «ф» начертил «п», как произносит. Ну и бестолочь! — никак не мог успокоиться Караджан, глядя на изуродованную скалу.

Парень заметил, что инженер Мингбаев не в духе и теперь всякая мелочь его выводит из себя.

— Не огорчайтесь, начальник, — добродушно смеясь, сказал он. — Не стоит из-за этого расстраиваться. Эту надпись скоро смоют дожди.

— Поскорее бы они начались!.. — буркнул Караджан, смутившись, что проявил излишнюю горячность.

Он попрощался с экскаваторщиком и уехал. Как только остался в одиночестве, опять стал думать о Гулгун. Ему казалось, что его грудь сделалась обителью горя и печали. В такие минуты всегда хотелось увидеть Ивана Шишкина и Галину. Поговорив с ними, он начинал себя чувствовать легко, успокаивался. Решил и в этот раз завернуть к ним.

Неужели он обманулся в Гулгун и его надежды были напрасными? Ведь по ее глазам, по тому, как она радовалась при встрече, видел, что мил ей. Она без умолку рассказывала о своих новых подругах, с которыми учится на одном курсе, о преподавателях, обо всем, что увидела и узнала в городе. Они ходили в музеи, на концерты, в театры… А сегодня Гулгун как подменили. Даже в кино не захотела пойти. Что же приключилось с ней? Может, потихоньку склоняется в сторону этого Хайрушки, который порхает вокруг нее как мотылек? Скорее всего так и есть! Значит, притворялась, лгала, когда в ответ на его слова: «Ты красива. А я… Женщины любят красавцев!» — она бросилась Караджану на грудь и, закрыв рот ему ладошкой, сказала: «Каждый по-своему понимает красоту. Для меня вы самый, самый красивый среди тысячи красавцев! И прошу, Караджан-ака, больше не говорите мне таких слов. Если бы все женщины и все мужчины были одинаковы, тогда бы не было любви».

И вдруг Караджан поймал себя на мысли, что этими словами Гулгун ведь, по сути, призналась, что любит его. Любит! Это открытие было столь неожиданно, что он забыл притормозить на крутом повороте и с трудом удержал машину на дороге, за краем которой зияла пропасть, а внизу бушевал Чирчик. Его бросило в жар. Еще секунда — и…

Иван стоял у окна и увидел знакомый газик. Он высунулся по пояс и махнул Караджану рукой — поднимайся наверх. Они с Галиной еще в начале сентября вселились в двухкомнатную квартиру и уже успели обзавестись мебелью. Караджан помогал им втаскивать на второй этаж шифоньер, софу, кресла, телевизор…

Отворив Караджану дверь, Иван сразу же доложил, что Галины нет дома и они могут чувствовать себя совершенно свободными, незакрепощенными мужчинами.

— Выпить хочешь? — спросил Иван, открывая холодильник.

— Не откажусь, — сказал Караджан.

Иван выложил на стол крупные бордовые помидоры, зеленый лук, нарезал хлеба и поставил бутылку «Экстры», которая сразу запотела.

Хрусталя Иван еще не приобрел, и они пили из пиал. Караджан был голоден и быстро захмелел. Он и прежде ничего не скрывал от друга, а тут, исповедуясь, стал жаловаться на судьбу: он, дескать, неудачник и ему никогда не быть счастливым.

— Ты что расхныкался, как баба! — прервал его Шишкин. — Если эта самая Гулгун и впрямь тебя не любит, разве мало женщин у нас на стройке? Ты посмотри, какие красавицы у нас работают! Днем они в спецовках, вымазанных штукатуркой и краской, а вечером, когда принарядятся да прогуляться выйдут — ведь прямо настоящие феи! За один взгляд можно полмира отдать! Эх!.. Ну, чего молчишь?

— Услышала бы тебя Галина…

— Она меня не лишает права восхищаться красотой, потому что знает: для меня она самая красивая.

Караджан стукнул о стол кулаком.

— Счастливый ты. А я… Эх, квартиру получил, надеялся, что и той теперь справить смогу…

— Ты опять о ней, — всплеснул руками Иван. — На днях сестренка Галины приедет. Красавица! Давай засватаю ее за тебя! Породнимся. Такой той отгрохаем!

— Ты все шутишь, — вздохнул Караджан, мотая кудлатой головой. — А я полюбил, можешь ты это понять или нет? Втюрился, как мальчишка! Не могу без нее! Уж лучше умереть…

— Ого! Теперь вижу, что дело обстоит серьезно. — Лицо Ивана построжало, он потер лоб рукой. — Какого же черта ты тянул до сих пор, лопух ты этакий?!

— Лопух и есть, — согласился Караджан. — Академик Музаффаров увез ее. Член-корр… Из-за уважения к нему не смог ее в тот раз умыкнуть.

Иван раскатисто засмеялся.

— Вот была бы история, если бы ты ее впихнул в свой газик и умчал в горы! Ха-ха-ха!..

— С таким намерением я и выехал тогда. Чуяло сердце, что этот хлюст, сынок музаффаровский, начнет ее охаживать…

— Тогда пусть твои поступки будут достойными джигита, величаемого Чаткальским тигром! Поезжай к Музаффарову домой и дай им всем понять, что Гулгун — твоя невеста. Думаю, сынок Музаффарова поостережется связываться с Чаткальским тигром. А ты как считаешь?

— Ты прав, надо поехать. Сейчас и поеду, — сказал Караджан, тяжело поднимаясь с места и извлекая из кармана ключи от машины.