Че Гевара

Наконец по ходатайству общественности (за кубинцев вступились бывший президент Мексики Ласаро Карденас, художники Сикейрос и Ривера) Фидель Кастро и 18 его бойцов были освобождены, за решеткой остались только Че Гевара и кубинец Каликсто Гарсиа: первый – добровольно, второй – потому, что у него были не в порядке иммиграционные бумаги. Чтобы уладить дело, Фидель был вынужден дать взятку мексиканским властям.

«Я сказал Фиделю, – пишет Че Гевара, – что из-за меня ни в коем случае не должна задерживаться революция. Я помню также решительный ответ Фиделя: "Я не оставлю тебя!" Так и вышло: пришлось потратить время и деньги, чтобы вызволить меня из мексиканской тюрьмы».

Предотвращать экспедицию никто не пытался: для мексиканской стороны, притерпевшейся к такой активности, никакой опасности бригада Кастро не представляла, североамериканцы предоставили кубинцам возможность до поры до времени делать все, что заблагорассудится. И вот однажды Че собрал вещи, пробормотал что-то насчет полиции, которая идет по следам, – и ушел из дома: как оказалось, навсегда.

Высадка на Кубе: путешествие дилетантов

Для высадки на Кубе Фидель Кастро купил деревянную прогулочную яхту. Это суденышко, способное принять на борт двадцать человек, за три года до продажи уже тонуло. Пришлось ремонтировать надстройку, менять оба двигателя, перестилать палубу. Фидель собирался приобрести второе судно, но поджимало время, уходили деньги, и он решил обойтись одним.

Отплытие необходимо было скоординировать с выступлением «Движения 26 июля» на острове (так революционеры называли себя в честь даты нападения на казарму Монкада в 1953 году). Для этого в октябре 1956 года в Мехико с Кубы приезжал соратник Фиделя Франк Пайс. Решено было, что в день отплытия в город Сантьяго-де-Куба будет послана условная телеграмма. Ровно через пять суток в Сантьяго начнется восстание, а на месте высадки участников экспедиции будет ждать резервный отряд, которому Фидель должен доставить оружие.

Штурман Роберто, бывший лейтенант ВМФ Кубы, впервые увидел яхту лишь во время посадки и, доверившись судовому формуляру, определил скорость ее в девять узлов, в то время как на деле она не достигала семи. Поэтому путь от мексиканских до кубинских берегов занял не пять суток, а почти неделю. В распоряжении Роберто не имелось даже хорошей карты кубинского побережья, вдоль которого ему предстояло вести яхту на протяжении почти половины пути. Позже выяснилось, что никто из кубинцев – участников экспедиции совершенно не знаком с местом предполагаемой высадки, да и сам Фидель Кастро на том берегу никогда не бывал.

Посадка началась в ночь с 24 на 25 ноября. Яхта осела почти по самый фальшборт, когда на ее палубе собрались все 82 человека. Море обещало быть неспокойным.

В открытом море яхту встретил сильный северный ветер. Перегруженное судно стало швырять по волнам, и все поняли, насколько серьезны были предупреждения портовых служб, не рекомендовавших выходить в открытое море.

«Мы лихорадочно стали искать лекарство от морской болезни, – пишет Че Гевара, – но так и не нашли. Были спеты кубинский гимн и Гимн 26 июля, все это длилось, наверное, не более пяти минут… Люди сидели с мученическими лицами, обхватив руками животы, одни уткнулись головами в ведра, другие распластались в самых неестественных позах…» [1]

У Эрнесто начался приступ. Это было плохое начало. Болезнь настигла его в самый неподходящий момент и выставила на всеобщее обозрение как досадную обузу.

На полу каюты появилась вода. В лихорадочной спешке пассажиры яхты стали выбрасывать за борт все, что попадалось под руку в темноте: консервы, канистры с горючим и с пресной водой. Лишь когда рассвело, обнаружили, что кто-то забыл завернуть кран в туалете, и вода тонкой струйкой лилась на пол всю ночь.

Утром установилась прекрасная погода, и тут-то пришлось горько пожалеть о выкинутых за борт сокровищах. Никто не предполагал, что плавание будет продолжаться восемь суток. В первые дни получали по банке сгущенного молока на двоих. На пятый день, предполагая, что приближаются уже к кубинскому мысу Крус, конечной точке путешествия, было съедено все, за исключением ананасов. Никто не сокрушался по этой причине: подошел расчетный срок, и на исходе пятого дня все вглядывались в горизонт, где вот-вот должен был показаться огонь маяка. Но огня так и не было.

Ночью, устав от ожидания, штурман Роберто влез на крышу каюты, чтобы заглянуть за линию горизонта, и, поскользнувшись, упал в воду. Пришлось остановиться и дать задний ход. Яхта долго ходила кругами в темноте, наконец потерпевший подал голос – и все завершилось благополучно, но с потерей драгоценного времени.

Яхта двигалась вдоль острова, держась на некотором отдалении от берега, курс был верный. Вскоре стали попадаться торговые суда под кубинским флагом, при их приближении все прятались в каюте и в трюме, наверху оставался только штурман Роберто.