Че Гевара

В предгорьях Эскамбрая, в селении Эль-Педреро, личная жизнь команданте Гевары претерпела крутой поворот: в его судьбу вошла Алеида Марч. Юная красавица, кубинка пришла в отряд добровольцем и вскоре завоевала сердце грозного командира Восьмой колонны. Че Гевара, высоко ценивший мужское партизанское братство, недоверчиво относился к присутствию в герилье женщин: «Диктаторы пытаются засылать в партизанское подполье агентов-женщин. Иногда связи женщин со своими начальниками приобретают открытый и почти бесстыдный характер, но бывает и так, что раскрыть подобную связь вообще невозможно. Вот почему необходимо вообще запретить связь с женщинами. В условиях подполья, когда революционер готовится к войне, он должен стать аскетом».

Че Гевара, писавший эти строки уже после того, как его союз с Алеидой стал свершившимся фактом, вовсе не кривил душой: к этому он был неспособен. Речь идет о подполье, готовящемся к партизанской войне. Что же касается отрядной, походной, лагерной жизни, то присутствие в ней женщины не кажется ему неуместным: «Женщина может участвовать в самых тяжелых работах, идти в бой плечом к плечу с мужчинами и вопреки утверждениям некоторых морально не разлагает армию своим присутствием… Женщины могут заниматься тем, чем они занимаются в мирное время: вкусно готовить пищу, учить грамоте крестьян данной зоны. При соблюдении законов партизанской жизни людям, которые ничем себя не скомпрометировали, можно разрешить вступить в брак, если они любят друг друга».

Сама жизнь заставила Че Гевару отступить с позиции строгого аскетизма. Рядом с Фиделем Кастро в горах Сьерра-Маэстра неотлучно находилась Селия Санчес. Девушка из богатой семьи, она примкнула к подполью, позже перебралась в горы, стала личным секретарем главкома, научилась обращаться с оружием. В Сьерра-де-Кристаль верной спутницей Рауля Кастро была Вильма Эспин. Присутствие этих женщин украшало герилью, делало ее более человечной и привлекательной в глазах кубинцев. Герилья с пониманием и сочувствием отнеслась к тому, что судьба в лице Алеиды Марч настигла непримиримого идеолога.

В декабре 1958 года Повстанческая армия приступила к взятию городов. Диктатура была парализована: сельские районы острова находились под контролем герильи, основные магистрали перерезаны, городские гарнизоны в большинстве случаев не могли рассчитывать на подкрепления, их командование зачастую помышляло лишь о том, как бы сохранить лицо при капитуляции. Вся страна связывала свои надежды на окончание войны только со свержением диктатуры.

В первый день нового года Гавана объявила, что Фульхенсио Батиста покинул страну и в настоящее время находится уже в столице Доминиканской Республики. Вместе с ним беспрепятственно выехали за границу все видные деятели его режима. Объявлено было также, что всю полноту власти и ответственность за судьбу страны берет на себя военная хунта из двух генералов и двух полковников во главе с генералом Кантильо.

Случилось именно то, чего опасался Че Гевара. Выступая по «Радио Ребельде», Фидель категорически отказался признать новую власть и призвал кубинцев к всеобщей забастовке. Своим командирам он отдал приказ немедленно начать наступление на Гавану. «Майор Эрнесто Че Гевара, – говорилось в этом приказе, – назначается комендантом крепости "Ла Кабанья" и, вследствие этого, должен выступить с вверенными ему войсками на Гавану. По пути ему вменяется в обязанность принудить к сдаче крепость Матансас».

Согласно тому же приказу, под командование Эрнесто Че Гевары передавались также все боевые формирования Второго Революционного фронта Эскамбрая. Че Гевара двинулся на Гавану во главе внушительной автоколонны. Капитаны и лейтенанты его ехали в легковых машинах, рядовые – в кузовах грузовиков, сам команданте с Алеидой Марч – в «шевроле», который еще два дня назад принадлежал военной разведке. Время от времени Че приказывал шоферу притормозить и пропускал свое ликующее войско вперед. Замыкали колонну три захваченные в Санта-Кларе танкетки: партизаны не очень-то разбирались в этой технике, но завести моторы удалось. Двигались медленно, подбирая по пути бойцов народной милиции: с четырехсот человек отряд Че Гевары увеличился до тысячи.

Крепость-тюрьма «Кабанья», мощное укрепление старинной испанской постройки, прикрывала вход в столичную гавань. Автоколонна Че Гевары без единого выстрела въехала в ворота «Кабаньи», аргентинец по-хозяйски прошел в комендатуру и после короткого разговора наедине с комендантом принял от него командование. Вслед за этим обезоруженные солдаты и офицеры были собраны в крепостном дворе, и Че Гевара выступил перед ними с короткой речью: «Мы, партизаны, должны научиться у вас дисциплине, а вы, солдаты регулярной армии, научитесь у нас, как выигрывать войны».