Че Гевара

Через два дня в Гавану прибыл временный президент республики доктор Мануэль Уррутиа, и было сформировано гражданское правительство во главе с известным адвокатом Хосе Миро Кардоной. Фидель Кастро в те дни находился на другом конце острова, в Сантьяго. Команданте Камило Сьенфуэгос, вместе с Че Геварой вступивший в Гавану и занявший военный лагерь столичного гарнизона «Колумбия», по указу нового правительства стал командующим сухопутными силами страны, а его бывший командир Эрнесто Гевара был назначен на пост коменданта крепости «Кабанья».

Утром 8 января, триумфальным маршем пройдя через всю страну, в Гавану во главе Первой колонны вступил Фидель Кастро. Улицы, по которым проезжал торжественный кортеж, были заполнены людьми, церковные колокола непрерывно звонили. Перекрывая крики толпы, гудели стоявшие в гавани корабли. Фрегаты «Максиме Гомес» и «Хосе Марти» встречали главкома орудийным салютом. Девушки в красных блузках и черных юбках (цвета «Движения-26»), специально сшитых к этому дню, ликующими криками приветствовали верховного вождя. С балконов на них сыпались цветы. Какой-то энтузиаст установил возле госпиталя бюст главкома, накрытый белым покрывалом. Фиделя окликнули: «Смотри сюда!» – и сдернули покрывало. Он недовольно поморщился и попросил немедленно убрать.

Че Гевара наблюдал за процессией в бинокль, стоя на крепостной стене «Кабаньи». Вот как описывает его восторженный летописец первых лет революции капитан Нуньес: «Че Гевара, одетый в свою обычную скромную форму оливкового цвета и черный берет, опоясан патронташем, с пистолетом 45-го калибра на боку. Над правым глазом у него след раны, одна рука на перевязи в гипсе – память о кампании в Лас-Вильяс. Бледное, усталое лицо, но при виде того, как въезжает в город Фидель, в глазах его сверкает радость победы».

После победы

Пост коменданта крепости-тюрьмы был весьма значительным. Крепость была подходящим местом для того, чтобы там без помех могло вершиться революционное правосудие. Нужен был несгибаемый, твердокаменный революционер, который сумел бы оградить революционные трибуналы от всякого вмешательства в их работу.

Еще в горах был разработан «Закон о военных контрреволюционных преступлениях», согласно которому перед трибуналом должны были предстать те военнослужащие, которые совершали злодеяния во время войны.

Романтическая бледность загадочного аргентинца и его рука на черной перевязи – это выделяло его среди смуглых бородачей, навевало мысль о какой-то загадочной тайне. Девушки находили, что Че Гевара очень красив: у него такой странный, завораживающий взгляд, а когда он улыбается, то становится просто неотразимым. Телевидение и пресса за несколько дней сделали Че Гевару человеком Латинской Америки. Познакомиться со странствующим рыцарем революции счел за честь сенатор из Чили Сальвадор Альенде, назвавший своего аргентинского коллегу «одним из великих борцов Америки».

«Мог ли ты вообразить, что известный тебе любитель поболтать и попить мате превратится в человека, без устали трудящегося на пользу делу?» – так писал Че Гевара Альберто Гранадосу Эрнесто пригласил его поселиться на Кубе, равно как и своего гватемальского друга Патохо, который все еще фотографировал североамериканских туристов в Мехико-сити. И оба они откликнулись на это приглашение.

Желая сделать сюрприз своему бывшему командиру, командующий сухопутными войсками республики послал в Буэнос-Айрес специальный самолет за родителями Эрнесто Гевары. Донья Селия отправилась в Гавану одна. Она везла сыну вырезки из аргентинских газет, в которых упоминалось его имя: «Эрнесто Гевара, аргентинский врач, романтический герой борьбы за свободу Кубы, рядом с легендарным Фиделем Кастро, как фигура из иных веков, сияет в сердцах и душах свободных народов».

Прибыла в Гавану вместе с дочкой и Ильда. Чтобы все понять, ей достаточно было бросить взгляд на молодую секретаршу Эрнесто: Алеида была в положении и очень этого стеснялась. Между Ильдой и Эрнесто состоялся тяжелый разговор, о содержании которого нетрудно догадаться. «"Лучше бы меня убили в бою"», – видя мое горе, сказал Эрнесто. Я быстро взглянула на него и ничего не ответила».

Законы революционного времени позволяли быстро решать и не такие запутанные дела, как развод, однако Че Геваре пришлось ждать четыре месяца: Ильда своих прав уступать не хотела.

Че Гевара устроил судьбу Ильды на Кубе: она получила работу в престижном и весьма влиятельном Институте аграрной реформы (ИНРА), в том же здании, где работал и сам Эрнесто, только его кабинет находился на восьмом этаже, а ее жилищная комиссия – на четвертом. Иногда Ильда брала с собой на работу Беатрис – и приводила на восьмой этаж, поиграть у отца в приемной. Надо отдать должное Че Геваре: к девочке он относился с отцовской нежностью, и она тоже к нему привязалась. Свадьба его с Алеидой состоялась, на церемонии присутствовали команданте Рауль Кастро и его жена Вильма Эспин. Брак оказался счастливым: за пять лет супружеской жизни Алеида подарила своему мужу двух дочек и двух сыновей.