Че Гевара

Позднее Никсон то с горечью, то с яростью вспоминал, что проиграл Кеннеди именно из-за Кубы. По указанию Эйзенхауэра Кеннеди тайно информировали о подготовке вторжения на Кубу. Брифинги для кандидата демократов проводил лично Аллен Даллес. Причем делал он это с ведома Никсона, который курировал всю подрывную работу США против Кубы. Однако во время решающих теледебатов Кеннеди вдруг стал громогласно упрекать Никсона в том, что республиканская администрация сидит сложа руки и ничего не предпринимает против «коммуниста» Кастро. Никсон был возмущен такой подлостью — ведь он не мог оправдаться и прямо в телеэфире рассказать о планах ЦРУ по высадке на Кубе «Бригады 2506». Кеннеди знал это и поэтому бил «ниже пояса».

На Кубе не ждали ничего хорошего ни от Никсона, ни от Кеннеди. И были правы. Как только Кеннеди был избран президентом, он дал Даллесу «зеленый свет» на форсирование вторжения на Кубу.

Но еще в 1960 году в сами США «вторгся» Фидель Кастро. Ни на какое приглашение (официальное или частное) он уже рассчитывать не мог, поэтому приехал в сентябре в Нью-Йорк на очередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН.

Как всегда, кубинский лидер сразу же приковал к себе внимание американских СМИ — корреспонденты всех политических цветов и оттенков ходили за ним по пятам. И Фидель мастерски обыграл свою популярность и новое амплуа Давида, борющегося против североамериканского Голиафа. Желая подчеркнуть свою солидарность с чернокожим населением США, Фидель остановился в бедной гостинице в Гарлеме — самом бедном негритянском районе Нью-Йорка. Он впервые встретился и обнялся с Хрущевым, и оба лидера вместе ходили по бедным кварталам самого богатого американского города, финансовой столицы капиталистического мира.

Хрущев еще раз подтвердил — СССР готов защищать Кубу, если против нее будет предпринята агрессия извне.

Помимо Хрущева Фидель познакомился с главными борцами против империализма в «третьем мире» — с Насером, Неру и ганским президентом Кваме Нкрумой. Именно эти люди, а отнюдь не Эйзенхауэр, прочно захватили все заголовки ведущих американских газет.

В ООН, пользуясь отсутствием регламента для глав государств и правительств, Фидель произнес самую длинную речь в истории организации, находясь за ораторским пультом целых три часа. Эйзенхауэр не стал слушать антиамериканские высказывания кубинского лидера и в зале во время речи одетого в военную форму Кастро не присутствовал. Зато для прессы речь стала главным «ивентом», чего и добивался Фидель.

26 сентября 1960 года Кастро встретился в здании чехословацкой миссии при ООН с президентом ЧССР Антонином Новотным, отдав должное той важной роли, которую играла Чехословакия при налаживании контактов Кубы с социалистическими странами. Новотный немедленно согласился с просьбой предоставить Кубе кредит. Затем поговорили на различные международные темы. В частности, Фидель назвал обоих кандидатов на пост президента США «идиотами, которые на Кубе не могли бы занять ни одного ответственного поста». Однако Новотный не согласился с Фиделем, когда тот заговорил о прогрессивном потенциале чернокожего населения США. Новотный, коренной рабочий по социальному происхождению, привыкший рубить правду-матку, сказал Кастро, что если бы негры были по-настоящему прогрессивными, они бы уехали из США в Африку помогать своим сородичам в борьбе против колониального ига²⁶⁰.

Вернувшись из США, ободренный поддержкой Хрущева и соцлагеря Фидель приступил вместе с Че к очередной атаке на частный капитал.

11 октября Че пригласил на беседу самого богатого человека Кубы Хулио Лобо, которому все еще принадлежали обширные плантации сахарного тростника и 13 заводов по производству сахара. Лобо поддерживал борьбу против Батисты, но Че ценил его не только за это. Ему не нравилась ясно обозначившаяся тенденция к эмиграции в США квалифицированных кадров, особенно менеджеров сахарной промышленности, инженеров и техников. Поэтому Че предложил Лобо возглавить кубинскую государственную сахарную промышленность и предложил царский (по меркам аскета Че) оклад — 2 тысячи долларов в месяц. Сам Че тогда получал как команданте революционной армии 250 долларов, и ходили слухи, что его жена вынуждена экономить на питании. Че прямо сказал собеседнику, что на Кубе разворачивается социалистическая революция и скоро будут национализированы все сахарные заводы. Если Лобо не примет его предложения, ему, видимо, придется уехать из страны. Магнат попробовал отшутиться — а как же мирное сосуществование социализма и капитализма? Че вполне серьезно ответил, что оно возможно только на международной арене, но никак не внутри отдельных стран.

Лобо предпочел уехать в Майами, а на следующий день после его встречи с Че кубинское правительство национализировало все банки, а также крупные торговые, промышленные и транспортные предприятия, в том числе и заводы Лобо. Богатая коллекция живописи столь же богатого кубинца была превращена в государственный музей.