Че Гевара. Важна только революция

Че с двумя-тремя товарищами прятался за деревьями, когда прямо перед ними прошли несколько солдат. Вооруженный лишь револьвером, Че от нервного напряжения поспешил с выстрелом и промахнулся. Началась перестрелка, и солдаты в смятении спрятались в кусты. Одновременно партизаны открыли огонь по крестьянскому дому, где находилась большая часть солдат. Затем, в момент временного затишья, Хоэль Иглесиас пошел посмотреть, куда бежали солдаты, и получил шесть пуль. Че нашел его залитым кровью, но еще живым. Отправив юношу в свой полевой госпиталь в Эль-Омбрито, Че снова присоединился к сражающимся, однако люди Санчеса Москеры хорошо окопались и поддерживали мощный ответный огонь, так что любая попытка прямой атаки была бы смертельно опасна. Друг Че Сиро Редондо попытался подойти ближе к врагу и погиб, получив пулю в голову.

Во второй половине дня вражеским подкреплениям удалось пробить все заслоны, и Че был вынужден дать приказ своим бойцам отступать. День выдался кровопролитным. Вдобавок к Сиро они потеряли еще одного человека: тот попал в плен и был убит; пять человек, включая Хоэля, получили ранения. Колонна Че быстро отступила в Эль-Омбрито.

Несколько дней они спешно укрепляли свои позиции, и тут последовал сигнал тревоги: войска Санчеса Москеры двинулись на них. Че эвакуировал раненых бойцов и часть запасов в свой новый лагерь в Ла-Месе. Рассчитывая остановить продвижение сил врага, Че возлагал большие надежды на сухопутные мины. Однако, когда появились солдаты, мины не сработали, и передовые отряды Че поспешили ретироваться; путь в Эль-Обмрито был открыт. Не теряя времени, Че со своими людьми отступил из долины по дороге, ведущей к горе, получившей у них название Альтос-де-Конрадо в честь помогавшего им крестьянина-коммуниста, который жил там. Им пришлось преодолеть крутой подъем, чтобы попасть в покинутый этим крестьянином дом. Для засады партизаны избрали укрытие за валуном прямо напротив дороги. Тут им предстояло провести следующие три дня.

На сей раз план Че был довольно нехитрым. Спрятавшись за большим придорожным деревом, Камило Сьенфуэгос должен был уложить первого показавшегося солдата, затем в дело вступали снайперы, расположившиеся по бокам дороги, и одновременно с этим остальные открывали лобовой огонь по колонне врага. Че с парой бойцов занял позицию в резерве в двадцати метрах от основных сил, при этом сам он был лишь частично прикрыт деревом, и бывшие рядом с ним товарищи также находились в уязвимом положении. Он приказал, чтобы никто не высовывался, — о появлении солдат им следовало узнать по первому выстрелу. Впрочем, Че сам же нарушил собственный приказ, осторожно выглянув из-за дерева.

«В тот момент я ощутил напряжение, какое бывает перед боем, — писал он впоследствии. — Я увидел, что показался первый солдат. Он подозрительно огляделся и медленно пошел вперед… Я спрятал голову, ожидая начала боя. Раздался выстрел…» Лес наполнился грохотом, военные даже пустили в дело минометы, но их снаряды опускались далеко за спинами повстанцев. И тут Че «получил пулю в левую стопу, которая не была защищена стволом дерева».

Че услышал, что в его сторону кто-то движется, и понял, что беззащитен: ружье у него было разряжено, а зарядить его вновь времени уже не было, пистолет же упал на землю и лежал теперь под ним, но он не мог привстать и взять его, так как боялся стать легкой мишенью для врага. На его счастье, это оказался Кантинфлас. Он заявил, что у него заело ружье и он вынужден отступать. Подняв пистолет, Че с проклятием отослал юношу продолжать бой. Кантинфлас отважно выглянул из-за дерева, чтобы открыть огонь по врагу, но вместо этого сам был ранен пулей, прошившей ему левую руку и вышедшей через лопатку.

Укрываясь от огня, они поползли прочь, пока их не подхватили отступавшие товарищи. Кантинфласа положили на носилки, а Че, в котором еще бурлил адреналин, шел сам, пока боль от раны не одолела его. Только тогда Гевару посадили на лошадь.

Чтобы не дать военным продвинуться дальше, Че организовал новую засаду в Ла-Месе и послал срочное письмо Фиделю, в котором доложил о последних событиях и попросил помощи. Однако вскоре выяснилось, что дела обстоят не так плохо, как он опасался. Враг не стал развивать наступление и полностью ушел из тех мест. Была и еще одна хорошая новость. Хоэля Иглесиаса прооперировали, и тот находился на пути к выздоровлению. У Че из ноги извлекли пулю, и он снова мог передвигаться самостоятельно.

В Эль-Омбрито ему открылась страшная картина опустошения: «Среди дымящихся руин мы не нашли ничего, кроме нескольких кошек и одной свиньи: они избежали ярости наступающей армии лишь для того, чтобы попасть на стол к нам». Так закончился первый год войны и начался новый, 1958-й. Че занялся созданием новой базы в Ла-Месе.

VII

В своем письме Фиделю от 9 декабря Че также коснулся темы нарастающей конфронтации с Национальным директоратом «Движения 26 июля». Че никогда не любил людей из льяно — и они, похоже, платили ему взаимностью, — но теперь их отношения переросли в открытую неприязнь.