Че Гевара. Важна только революция

Че направил своих людей к Пеладеро, куда уже держала курс колонна Фиделя. По пути он отобрал у одного торговца мула. Этот человек, Хуан Баланса, не проявлял враждебности к повстанцам, однако считался приверженцем режима Батисты. Мула, конечно, можно было пустить на мясо, но он показал себя настолько крепким и проворным, что Че отказался от этих мыслей, ибо тот «доказал свое право на жизнь». В итоге мул стал личным верховым животным Че.

Между тем вождям повстанцев впору было задуматься над тем, как утвердить свою власть над жителями сьерры и установить хотя бы подобие порядка в регионе. Сьерра-Маэстра кишела вооруженными людьми: дезертиры, шайки разбойников и кое-кто из самих повстанцев то и дело совершали преступления, пользуясь отсутствием законной власти. Действия «дисциплинарной комиссии», организованной Че, вызывали недовольство у повстанцев: уж очень рьяно она приступила к выполнению своих задач.

Через пару дней после прибытия в Пеладеро Че отправился на встречу с Фиделем, вставшим лагерем неподалеку. Вскоре после начала их разговора к ним вошел Рамиро Вальдес. Дело было срочное: произошел очень неприятный инцидент. «Лало Сардиньяс, желая наказать товарища за недисциплинированность, приставил к его голове пистолет, будто намереваясь выстрелить, — писал Че впоследствии. — А пистолет взял да и выстрелил на самом деле, так что бедняга был убит на месте».

Прибыв назад в лагерь, Че обнаружил волнения в рядах своих бойцов: они требовали заседания трибунала и расстрела. Че стал допрашивать очевидцев, и некоторые из них заявили, что Лало совершил умышленное убийство, тогда как другие утверждали, что все произошло случайно. Дело должен был решить суд. Лало был не просто офицером повстанцев, но и хорошим, отважным воином, так что и Че, и Фидель хотели сохранить ему жизнь. Однако они не могли игнорировать мнение рядовых партизан, а их высказывания звучали вполне определенно: требуется высшая мера наказания. Позже Че писал: «Я пытался объяснить им, что смерть товарища следует списать на условия военного времени… Однако мои слова не переубедили враждебно настроенных партизан».

Решено было провести голосование: приговорить Лало к расстрелу или только разжаловать его. Приговор предстояло вынести большинством голосов. Из 146 бойцов 70 проголосовали за расстрел, 76 — за разжалование.

Жизнь Лало была спасена. Его лишили звания и приказали искупить свою вину в бою в качестве простого солдата. Но на этом дело не кончилось. Многие бойцы остались недовольны таким решением и на следующий день, бросив оружие, потребовали, чтобы им дали уйти. Впоследствии Че, по своему обыкновению, не преминул найти среди этих партизан будущих предателей революции. «Эти люди, презревшие мнение большинства и отказавшиеся от борьбы, вскоре перешли на службу к врагу и продолжили сражаться на нашей территории, но только теперь — как предатели».

Несмотря на все усилия Че представить поведение недовольных как измену, его трактовка случившегося не столь убедительна в своей претензии на назидательность. Путь Че через Сьерра-Маэстру был усеян телами чивато, дезертиров и преступников. Лидер подает пример, и подчиненные Гевары лишь подражали его поведению на свой грубый манер.

После этого бунта Фидель передал Че несколько новых бойцов, а на пост, занимаемый ранее Лало, назначил Камило Сьенфуэгоса. Этот красивый общительный человек стал командиром передового взвода Че. Выбор оказался удачным, поскольку бесшабашность Камило несколько уравновешивала суровость Че. Они оба испытывали друг к другу большое уважение, и вскоре Че сошелся с Камило так близко, как ни с кем другим.

Тем временем Фидель поставил перед Че новые задачи: «Нам предстояло нейтрализовать бандитскую шайку, которая под знаменем нашей революции творила преступления в районе, где мы начинали свою борьбу, а также в районах близ Каракаса и Эль-Ломона».

Камило отправился на поиск бандитов, а Че вернулся в место, которое постепенно превращалось в его ставку, а именно в долину Эль-Омбрито. После августовской засады военные не показывали сюда носа, и Че, воспользовавшись этим, заложил здесь основы своей будущей постоянной базы: он оставил гуахиро по имени Аристидио сторожить дом, служивший перевалочным пунктом для добровольцев, и приказал даже соорудить в нем печь для выпекания хлеба. Но местные крестьяне по-прежнему страшно боялись военных. Санчес Москера обосновался в Минас-де-Буэйсито и, по слухам, собирался вскоре устроить рейд по горам. Аристидио, похоже, не был чужд этих страхов, поскольку в отсутствие Че продал свой револьвер и довольно неосмотрительно стал говорить, что собирается заранее войти в контакт с военными. Че донесли об этом, и он принял незамедлительные меры: «Я провел быстрое расследование, и Аристидио был казнен».