Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война

«Не надо слишком строго судить Лабазанова. Видишь ли, это суровое общество – тот, кто хочет играть роль в политике, и даже тот, кто хочет зарабатывать деньги, должен быть способен защитить себя, свою семью и своих друзей. Не следует верить всем этим историям о том, как он убивал младенцев и прочее – это просто его враги так говорят. Он мог заработать какие-то деньги незаконно – а кто этого не делал? – но он также был очень великодушен. Он давал деньги больницам, школам, вдовам и сиротам и защищал их от угнетения. Ты же знаешь, что при Дудаеве государственная поддержка всего этого просто развалилась, и только благодаря Лабазанову и таким, как он, здесь не было настоящего голода, а он был еще и более щедр, чем кто-то другой».

По правде говоря, следует также признать, что Хасбулатову в самом деле была нужна защита. Днем ранее, 13 августа 1994 года, его митинг в селе Старые Атаги блокировали люди Дудаева на машинах с пулеметами во главе с «полковником» Ильясом Арсанукаевым, командиром дудаевской президентской гвардии. Этот человек очень напоминал своего бывшего коллегу Лабазанова – вплоть до темных очков (его родственник Aбy[20], бывший советский сержант, в то время командовал секретной службой Дудаева ДГБ). Когда я попробовал пройти и разыскать Хасбулатова, Арсанукаев пригрозил моему водителю арестом, нацелил оружие на нас и попытался конфисковать мою машину. Вот такая реальность скрывалась за словами, сказанными мне накануне Мавленом Саламовым, старшим советником Дудаева: «Народ Старых Атагов потребовал не давать Хасбулатову выступать там».

В следующем месяце гвардия Дудаева вытеснила Лабазанова с его базы в Аргуне, и он обосновался в родовом селе Хасбулатова Толстом-Юрте, где я видел его в последний раз в ноябре 1994 года в большом, но в то же время простом доме на обычной грязной улице – если не считать четырех танков Т-72, явно направленных сюда из России. Похоже, что его банда собралась из всех окрестных мест – в ней были не только чеченцы, но и русские и дагестанцы. С ними были и маркитантки – женщины, шатко ходившие на высоких каблуках или таскавшиеся в калошах по грязи деревенских улиц. У некоторых из них, похоже, были довольно давно сложившиеся отношения с лабазановцами: один громадный тип, похожий на дикаря, вылез из джипа, держа в одной руке автомат, а в другой маленького ребенка – примечательная картинка «домашнего» характера не слишком интенсивной гражданской войны в Чечне до российского вторжения.

Вся эта сцена выглядела как будто из фильма «Безумный Макс» – точнее, не как будто, а это и был «Безумный Макс», либо же эти люди в любом случае пересоздавали себя в соответствии с тем, что они видели в голливудских боевиках. Когда нас привели на кухню, где сидел Лабазанов, к тому времени определенно утративший свое прежнее положение, он нарочито забавлялся новым пистолетом с лазерным прицелом, красная точка которого плясала по стенам и нашим телам, пока мы разговаривали – вылитый Терминатор.

Он сидел под полкой, на которой стояла большая латунная или бронзовая фигура орла, будто он был будущим бандитским Наполеоном, а может быть, императором Бокассой. Время от времени на полку рядом с орлом забиралась маленькая серая кошка, которая явно пришла на кухню погреться в лучах присутствия Лабазанова. Сам великий человек упоминал еще одно животное, постоянно употребляя в адрес Дудаева слово «козел» (русское ругательство, точное значение которого я не буду переводить), «которому нужно отрубить голову», и хвастал, что он мог бы разгромить Дудаева на прошлой неделе (26 ноября), если бы его не «подвела» оставшаяся часть оппозиции.