Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война

«Сейчас сложно сказать, существует ли по-прежнему Чечено-Ингушетия и каков наш статус, но определенно не стоит вопрос о нашем присоединении к независимой Чечено-Ингушетии. Мы разговаривали с Дудаевым. Он сказал, что хочет объединенное вайнахское государство, независимое от России, но не будет пытаться заставлять нас присоединяться к нему против нашей воли. Мы же сказали ему, что, пока наша территория не будет возвращена, для нас не будет никаких более важных вопросов и мы не будем строить каких-либо долгосрочных планов. Кроме того, мы рассматриваем правительство Ельцина как нашего союзника в этой задаче. У нас уже было несколько обсуждений с Ельциным, и он обещал нам, что Ингушетия вернется к границам 1944 года…

Всё это крайне важно для нас. Возможно, ты не знаешь, что русское название “ингуш”, по которому мы известны в мире, происходит от названия села Ангушт, хотя сами мы называем себя галгаи. Но теперь это село Ангушт не является нашей территорией – из-за событий 1944 года это Осетия! Дом моей семьи был в Орджоникидзе [Владикавказе]. После депортации его разрушили и построили на его месте многоэтажку. А теперь нам не только отказывают вернуть нашу землю – нам даже не хотят давать квартиру в этой многоэтажке! В любом случае, по моему мнению, независимая вайнахская республика за пределами России просто невозможна, и на референдуме, который мы организовали 30 ноября, 92 процента ингушей проголосовали против этого и за автономию внутри России. Исторический опыт показывает, что полностью независимые маленькие государства неспособны существовать, особенно если они окружены чьей-то чужой территорией. Так что нам следует оставаться в составе Российской Федерации, но при полной автономии и при уважении к нашим национальным правам и демократии…

В отличие от чеченцев мы, ингуши, всегда ладили с русскими, хотя, правда, не всегда с казаками. Также у нас более спокойное отношение к религии. Конечно, мы порядочные мусульмане, но не фанатики… Некоторые из нас воевали вместе с Шамилем, но еще с 1770-х годов большинство сражалось на стороне России. Один из моих предков подписывал договор 1776 года с Россией. Многие из них стали офицерами в российской армии, и даже несмотря на советские репрессии и депортацию, мы составляем ядро ингушской национальной интеллигенции. Мы также представлены в Москве – там всего шесть-семь тысяч ингушей, но мы уже играем важную роль, и она будет всё более и более выдающейся, вот увидишь. Мой двоюродный брат там – уже влиятельный бизнесмен и мультимиллионер. Он оказывает огромную поддержку ингушской культуре. Мы планируем создать наш собственный телеканал и по-разному развивать нашу государственность. Вероятно, мы сможем сделать Ингушетию свободной торговой зоной и экономическим центром всего близлежащего региона… Проблема с чеченцами состоит в том, что они слишком торопятся. Они хотят ввергнуть нас в опасности, не подумав как следует, а нам это не нравится».