Чехов без глянца

Необходимо добавить, что спектакли давались с бла­готворительною целью и на афишах, писанных ру­кою Николая Чехова, всегда значилось, что сбор со спектакля предназначается в пользу «одного бедно­го семейства». Таких спектаклей в то лето дано было шесть.

Михаил Павлович Чехов:

По отъезде двух старших братьев в Москву наш отец стал едва сводить концы с концами. Его дела окончательно упали. Жизнь всей семьи потекла замкнуто, в бедности, хотя и в своем доме, над ко­торым тяготели долги. Целые дни для мальчиков проходили в труде. По вечерам .\нгоша веселил всех своими импровизациями, или же все слушали рассказы матери, тетки Федосьи Яковлевны или няни, которая жила у нас долго и ушла только в са­мое последнее время пребывания нашего в Таган­роге. <...>

В 1876 году отец окончательно закрыл свою тор­говлю и, чтобы не сесть в долговую яму, бежал в Москву к двум старшим сыновьям, из которых один был тогда студентом университета, а другой учился в Училище живописи, ваяния и зодчества. За старшего уже официально стал у нас сходить Антон. Я отлично помню это время. Было ужасно жаркое лето; спать в комнатах не было никакой возможности, и потому мы устраивали в садике балаганы, в них и ночевали. Будучи тогда гимнази­стом пятого класса, Антон спал под кущей поса­женного им дикого виноградника и называл себя «Иовом под смоковницей». Вставали в этих шала­шах очень рано, и, взяв с собой меня, Антон шел на базар покупать на целый день харчи. Однажды

он купил живую утку и, пока шли домой, всю дорогу теребил ее, чтобы она как можно больше кричала. — Пускай все знают, — говорил он, — что и мы то­же кушаем уток.

На базаре Антон присматривался к голубям, с ви­дом знатока рассматривал на них перья и оценивал их достоинства. Были у него и свои собственные голуби, которых он каждое утро выгонял из голу­бятника, и, по-видимому, очень любил заниматься ими. Затем дела наши стали так туги, что для того, чтобы сократить количество едоков, меня и брата Ивана отправили к дедушке в Княжую. А потом мы испытали семейную катастрофу: у нас отняли наш дом.

<...> Матери ничего более не оставалось, как вовсе покинуть Таганрог. Она захватила с собой меня и се­стру Машу и, горько заливаясь слезами, в вагоне по­везла нас к отцу и двум старшим сыновьям в Москву, на неизвестность.

Антоша и Ваня были брошены в Таганроге одни на произвол судьбы. Антоша остался в своем бывшем доме, чтобы оберегать его, пока не войдет в него новый хозяин, а Ваню приютила у себя тетя Марфа Ивановна. Впрочем, Ваню тоже скоро выписали в Москву, и Антон остался в Таганроге один как перст. Ему нужно было кончать курс, он был в седь­мом классе гимназии.

Андрей Дмитриевич Дросси:

Три года прожил Антон в Таганроге один. Это были годы неотступной бедности. Надо было самому зарабатывать. Он стал репети­тором.

Один урок был далеко, за шлагбаумом, на самой окраине города. Ходить туда было особенно не­приятно осенью, потому что калош у Антона не 204 было. Садясь заниматься с учеником, он старался

спрятать под столом свои ноги в покрытых гря­зью рваных сапогах.

За этот урок Антон получал три рубля в месяц. Заметив, что его товарищ С—в очень нуждается, Антон предложил ему репетировать ученика за шлагбаумом вместе.

Из трех рублей Антон отдавал теперь полтора руб­ля G—ву.

Михаил Павлович Чехов:

Антон часто писал нам из Таганрога, и его письма были полны юмора и утешения. <...> Часто в письмах он задавал мне загадки, вроде: «Отчего гусь плавает?» или «Какие камни бывают в море?», сулился привезти мне дрессированного дубоноса (птицу) и приела;! однажды посылку, в которой оказались сапоги с набитыми табаком голенища­ми: это предназначалось для братьев. Он распро­давал те немногие вещи, которые оставались еще в Таганроге после отъезда матери, — разные банки и кастрюльки, — высылал за них кое-какие крохи и вел по этому поводу с матерью переписку. Не признававшая никаких знаков препинания, мать писала ему письма, начинавшиеся гак: «Антоша в кладовой на полке...» и т. д., и он вышучивал ее, что по розыскам никакого Антоши в кладовой на полке не оказалось.

В таганрогской гимназии

Василий Васильевич Зеленко:

Поступил Чехов в гимназию в 1868 г., кончил в 1879 г. Пробыл в гимназии 11 лет; учился посред­ственно-средне, скорее ниже среднего; два раза оставался на второй год: в Ш-м классе и в V-м; в Ш-м из-за математики, да и по географии дело обст ояло плохо, а в V-m — из-за греческого.

М. Д. Кукушкин,одноклассник Чехова по таганрогской гимназии:

Учился Чехов неважно и из 23 учеников выпускно­го класса занимал одиннадцатое место. За сочине­ния по русскому дальше тройки не шел, но всегда отличался в латыни и Законе Божием, получая за них пятерки. Знал массу славянских текстов и в то­варищеских беседах увлекал нас рассказами, пере­сыпанными славянскими изречениями, из кото­рых многие я впоследствии встречал в некоторых из его первых литературных произведений.