Чехов. Книга 10. Грехи отцов

— Все верно, — кивнул Морозов. — К тому же, существование нечисти не укладывается в доктрину об Искупителе. А значит, позиции Синода в обществе могут просесть. Я навел кое-какие справки и оказалось, что некоторые знают про нечисть, которая живет в обществе. Они пытались рассказать об этом через сказки, но вышло у них плохо. И мешал этим сказителям в первую очередь Синод.

— Вот он что… — пробормотал я.

— Сейчас эти подданные не могут проявлять свою силу, — продолжил Морозов. — Потому что не хотят, чтобы на них объявили охоту.

— И каким же образом вы хотите создать эту серую зону? — полюбопытствовал я.

— Я хочу создать реестр таких вот пришлых подданных, — ответил Морозов. — Поставить их на учет в Синод и заключить с ними договоры. А затем они могут начать работать на Империю.

Я покачал головой:

— Не понимаю, зачем вам я. В этих, как вы сказали, «видах» я ничего не смыслю.

— Такое соседство будет требовать создания системы законности, — спокойно пояснил Александр. — И если поддерживать порядок среди нечисти сможет специальный отдел жандармерии, то вот с вопросом защиты прав этой самой нечисти…

Он не договорил. Сделал глоток чая и взглянул на меня. А затем продолжил:

— Империи нужна будет коллегия для таких вот дел. Чтобы защищать права нечисти перед Синодом. Пришлые должны быть равны с людьми в правах. Ну, или почти равны… Вы же видели, как могут воздействовать на людей Регина или Арина Родионовна. Для таких талантов нужно создать хорошие условия, разработать систему поощрений и защиты, чтобы они работали во благо…

Я задумчиво потер ладонью подбородок, понимая, что Морозов прав. Отчего-то я был уверен, что бывший глава кустодиев понимает в нечисти гораздо больше меня. Знает, кто на что способен, и как обратить эти способности на пользу Империи.

— Признаться, я не думал о такой карьере, — признал я. — Хотел просто защищать людей.

— Людей, чье право нарушено, — поправил меня старший Морозов. — И я не хочу, чтобы вы перестали этим заниматься. Кто, если не вы? Но я предлагаю большее! Целую коллегию с множеством помощников. Просто часть дел этой коллегии будет… не совсем обычной. И связана не совсем с людьми. Вашей задачей будет отобрать хороших правозащитников. На первое время. Само собой, эти люди должны будут дать клятву молчания…

— Как я понимаю, специальный отдел жандармерии будет возглавлять Фома…

— Ваша идея о назначении Питерского на должность и натолкнула меня на мысль о легализации нечисти, — с улыбкой подтвердил Морозов.

— Он член семьи. А значит, возникает конфликт интересов защиты и обвинения, — продолжил я, но Александр только нахмурился.

— Бросьте, Павел Филиппович! Когда вы защищали некоего Плута, ваш отец был начальником охранного отделения. Как и ваша подруга Белова, которая состояла в следственной группе. А друг ваш, мастер Суворов, скоро займет должность в прокуратуре… Если начать смотреть с точки зрения конфликта интересов, весь Петроград — это одна большая деревня. И все приходятся друг другу друзьями. Либо наоборот — испытывают друг к другу ненависть, которая длится веками. Но система-то как-то работает!

— Мне надо подумать, — ответил я после недолгой паузы.

Морозов улыбнулся.

— Понимаю вас, Павел Филиппович, — произнес он. — Решиться на такое сразу весьма сложно. Поэтому не буду торопить вас с ответом. К тому же, вы должны понимать, что это дело не одного дня. Мы будем возводить систему многие годы, постепенно и неспешно. Чтобы она окрепла и стала капитальной. И вам еще нескоро придется оставить свою работу в кабинете адвоката.

— Это хорошо, — кивнул я и вдруг понял, кого мне напоминает Михаил.

Он походил на моего отца. И от этого открытия мне стало не по себе.

Я сделал глоток чая и поставил пустую чашку на стол. Встал из-за стола:

— Если это все, то прошу меня простить. У меня еще остались кое-какие дела в городе.

— До новых встреч, — тепло отозвался Михаил Морозов и отхлебнул чай.

— Не буду вас задерживать, — кивнул бывший глава кустодиев. — Позвольте, я вас провожу.

И мы направились к выходу. И мне все время казалось, что в спину мне пристально смотрят. Но обернуться, чтобы проверить так ли это, я так и не решился.

Глава 28 Наследие

Александр Морозов проводил меня до машины. Я все же оглянулся, чтобы поймать хитрый взгляд гостя.

— Он действительно ваш родич? — все же спросил я у кустодия, когда мы оказались за углом дома.

— Павел Филиппович, вы ведь желаете знать совсем другое, — прищурился старик. — Задайте прямой вопрос и получите честный ответ.

— Не уверен, что я готов…

Я покачал головой, понимая, что и впрямь не решусь. Потому что уже понял, что этот парень вполне мог оказаться сыном моей бабушки. Тем, о котором говорил Александр в «Званом ужине».

— Это он принес кольцо Виноградовой? — спросил я о другом.

— Все верно, — подтвердил Александр. — Мой племянник искал одну вещицу, которой владела ваша приятельница. И решил выменять ее на мой старый перстень. Как видите, артефакт оказался весьма полезным для нашей дорогой Людмилы Федоровны.