Чехов. Книга 10. Грехи отцов

«Племянник», — мысленно повторил я за Морозовым и кивнул. А потом глухо уточнил:

— Софья Яковлевна об этом знает?

— Она не помнит своего прошлого в другом мире. Но я посчитал правильным познакомить ее с Михаилом.

Я поморщился.

— О чем вы беспокоитесь, княжич? — осторожно осведомился мужчина. — Вы ведь не переживаете за свою фамилию…

— Не говорите глупостей, — ответил я чуть резче, чем собирался. — Простите. Но я не хочу, чтобы бабушке было больно…

Внезапно Морозов коротко стиснул меня за плечи, и я поразился тому, какими крепкими оказались объятия.

— Рад, что вас волнует лишь это. Софочка для меня слишком дорога. И я бы никогда не причинил ей вреда. Если понадобится, то я сравняю целый мир, только чтобы она была счастлива.

— Хорошо, что этого не требуется, — усмехнулся я. — Сегодня она организовала стрижку и маникюр для женщин в моем доме.

— Пусть развлекаются, — махнул рукой Морозов и добавил, понизив голос, — Не думайте, что Михаил таит зло на свою матушку. Он хороший парень и не станет вредить тем, кто мне дорог.

Я не стал уточнять подробности, но сделал вывод, что новоявленный родственник мог быть опасен.

— Полагаете, что нам придется работать вместе? — поинтересовался я.

— Однажды вы решите, что так будет лучше. Но я не стану пытаться вас столкнуть или сблизить. Поверьте, я достаточно прожил на этом свете, чтобы понять: торопиться не стоит. Все случится в нужное время. Сейчас вам надо заниматься тем, к чему лежит сердце. И не беспокоиться о будущем. О нем буду беспокоиться я, как самый старший в роду.

Морозов впервые открыто заговорил о нашем родстве. Сделалось немного неловко.

Однако все исправил Фома, который ожидал меня у машины. Рядом с ним топтался мужичок с крысой. На этот раз я взглянул на него иначе. Видимо, это и есть представитель той самой нечисти, о которой говорил бывший начальник кустодиев.

— Стало быть, хорошо живется… — услышал я фразу, брошенную мужичком.

— Не голодаю, — усмехнулся Питерский и лукаво взглянул на карман собеседника. — Но твоя крыска все же считает, что я ее слопаю.

— Что с нее взять, — вздохнул мужичок и подпрыгнул на месте, прошипел, — а ну, не кусайся! А то не стану тебя потчевать семечками.

— Их обязательно надо отведать, — возразил Фома. — Мы уедем и крыска успокоится. А потом, быть может, однажды и поймет, что я своих не ем. Мне моя невеста готовит всяческие вкусности. И мышей с крысами она не печет. Это точно.

— Невеста? — улыбнулся Морозов. — Неужели, ты все же решился ту красавицу попросить выйти за тебя замуж?

— Ну, пока не попросил, — смутился парень и пригладил выскользнувшие из-под волос кошачьи уши. — Однако теперь она знает, кто я, и потому за предложением дело не станет.

— Хорошо, если так, — одобрил старик. — Не надо тянуть с тем, чтобы жить счастливо. А свадьбу мы вам справим, какую твоя Иришка пожелает.

— Я сам хочу заработать… — возразил парень.

— Вы же теперь часть семьи, а значит, наша забота — обеспечить вас всем необходимым, — настойчиво продолжил Александр Васильевич. — Тем более, у тебя теперь и должность будет соответствующая. Понадобится отчество справить.

Фома побледнел и бросил на меня настороженный взгляд.

— Не забивай себе этим голову, — попытался я успокоить парня.

— Голову забивать дурная примета, — подал голос Тимоша, который до того тихонько втолковывал что-то своей питомице. — Мне вот работа помогает мысли всяким глупостями не занимать. Ох, и заболтали вы меня… господа хорошие.

Мужичок осуждающе посмотрел на Фому, а потом широко ему улыбнулся.

— Всяческого добра тебе, хороший человек, — он сделал ударение на последнем слове, а потом снял с головы кепку и низко поклонился. А затем словно подернулся дымкой и спустя несколько мгновений истаял в воздухе.

— Делами пошел заниматься, — спокойно пояснил мне Морозов.

— А как…- начал было я, но потом покачал головой.

— Вам пора по делам. До встречи, Павел Филиппович, — произнес Александр Васильевич и сам открыл для меня дверь автомобиля.

Он протянул на прощание ладонь, и я ответил на рукопожатие.

— До встречи, — сказал я и сел в салон. Морозов же направился в сторону дома.

— Куда дальше, вашество? — уточнил Фома, заняв место водителя.

— Решать вопрос со спорным наследством, — ответил я. — Знаешь адрес?

— А то, — важно кивнул Питерский. — Арина Родионовна еще утром передала.

— Тогда едем, — решительно ответил я. Фома завел двигатель, и авто выехало с территории.

Парень за рулем бросил на меня тревожный взгляд. Я молчал, позволяя ему самому решиться на разговор. И вскоре мой помощник не выдержал.

— Павел Филиппович, вот вы мне скажите, про отчество Александр Васильевич не пошутил?

Я пожал плечами. Уточнил:

— Разве о таком шутят?

— Да какое отчество, вашество? Я ведь столько лет был Непутевым. Только недавно взял себе фамилию годную. Откуда же отчеству появиться у такого, как я?

— Зимин тоже обзавелся вторым именем, хотя не имел на него прав, — напомнил я.

— Так вы мне найдете… родителя? — с каким-то священным ужасом уточнил парень. — И мне придется его… чтить? … и стакан воды подносить?