Чехов. Книга 10. Грехи отцов

Последние слова Фома произнес почти шепотом. А потом тряхнул головой. Его глаза вспыхнули желтым.

— Ну вот зачем мне такая ноша, Павел Филиппович? Только ради отчества на жуткие жертвы идти?

Я едва сумел скрыть улыбку, и, сохранив серьезное выражение лица, уточнил:

— А разве ты не хочешь, чтобы твои дети имели больше прав?

— Это что получается, чтобы мои когдатошные дети смогли носить благородное отчество, я за это должен быть несчастным? И чему я научу детей? Что им тоже надо быть несчастными, чтобы уже их дети что-то могли заиметь? А потом внуки тоже должны будут… И вот скажите мне, вашество, а жить-то когда? Когда быть довольным своей судьбой?

— Достаточно людей за право носить отчество готовы пойти на многое, — напомнил я.

— Однако, Зимин не особенно горевал, что не имел его столько лет. И невеста его почитай много годков ходила с сиротской фамилией. А ведь каждый из них мог поступиться своей свободой и продаться. Разве нет?

Фома принял такой встревоженный вид, что мне стало не по себе. Потому я поторопился его успокоить.

— Есть другой способ приобрести отчество.

— Да? — с надеждой уточнил парень.

— Можно его купить, заплатив в казну империи определенную сумму. Или получить в награду за особые заслуги.

— Купить, значит, — тут же заворчал парень и нахмурился.

— Но если это не подходит, то всегда можно найти кого-то, кого надо чтить…

— Купить так купить, — быстро перебил меня Питерский. — Деньги — дело наживное.

— И давно ты это понял? — усмехнулся я, памятуя о бережливости помощника.

— Ну вы из меня скупердяя-то не делайте, — фыркнул Фома. — Я когда надо готов потратиться.

Тут он насторожился и посмотрел на меня с подозрением:

— А много стоит это самое отчество? Мне особо важного не надо. Подойдет самое затрапезное. Терентич какой-нибудь, или Дормидоныч. Еще есть отчества из недорогих? Где можно список посмотреть?
Я покачал головой, понимая, что выбор будет сложным. Но все е смог ответить ровным голосом:

— Отчество можно будет выбрать любое. Хоть такое же, как у императора.

— Да ну?! — восхитился парень. — То есть я могу стать Фомой Александровичем? Или даже Станиславовичем?

— Если пожелаешь, — кивнул я.

Парень улыбнулся и вдруг погрустнел.

— Что-то не так? — осведомился я.

— Я бы хотел взять отчество от имени своего отца. Чтобы каждый раз, когда меня кто-то звал, где-то в другом мире ему становилось чуточку теплее. Я хоть его и не знал, но уверен, что мать мою он любил. И меня бы тоже любил, если бы не помер. Но тут его вины передо мной нет. Судьба такая.

— И как же его звали?

Фома вздохнул и тихонько произнес:

— Ведай. Стало быть и я стану Ведович.

— Какое редкое имя, — заметил я.

— Как и отца нашего Лаврентия. Его дед назвал сына Лавай. В честь одного горного духа.

— Не знал, — удивился я.

— Эта семейка лекарская всю свою историю только и занималась тем, что всякую нечисть повсюду искала. И записывала о таких как я сказки.

Мне подумалось, что судьба сыграла со всеми нами забавную шутку, связав наши пути в один узел.

Я вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов номер Нечаевой, нажал на кнопку вызова.

— Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос секретаря.

— Доброе утро, Арина Родионовна, — произнёс я и быстро поправился. — Вернее, уже день. Не могли бы вы договориться о встрече.

— По делу о наследстве? — уточнила Нечаева. — Решили, наконец, закрыть это его?

— Да.

— Фома еще с утра попросил у меня адрес, — ответила секретарь. — Сейчас я позвоню и договорюсь о визите.

Она завершила вызов. Я же откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пожалев, что не взял папку с делом. И теперь пытался вспомнить обстоятельства. Вроде бы человек обращался из-за завещания, по которому ему достался только кот. Хорошо бы посмотреть само завещание…

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул его. На экране высвечивался номер Нечаевой. И я нажал на кнопку, принимая вызов:

— У аппарата.

— Сергей Козырев ждет вас, — ответила Арина Родионовна.

Ага, значит, человека звали Сергей Козырев. Нужно будет запомнить.

— Он очень рад, что вы взялись за его дело, — продолжила секретарь.

— Надеюсь, вы намекнули ему, что мой статус приостановлен, и я не могу помогать в полную силу?

— Конечно, — ответила девушка.

— Спасибо, Арина Родионовна, — произнёс я.

— Не за что, Павел Филиппович.

Я завершил вызов. Задумчиво повертел телефон в руке. Интересно, чем Козырев так провинился, что в наследство ему достался только кот? Или дело не такое простое, как кажется на первый взгляд?

Было бы неплохо посетить квартиру, где жил умерший. Возможно, в жилище еще остался призрак, который расскажет про завещание. Но шанс на это был крайне мал.

— О чем задумались, вашество? — уточнил Фома и я вздохнул:

— О деле с котом. Интересно, чем этот Сергей Козырев так разозлил своего родича, что ему оставили только кота.

— А может быть, умерший, наоборот, оставил ему самое важное, — не согласился Питерский. — Ведь кота кому попало не доверишь.

— Тоже верно, — согласился я и снова вынул из кармана телефон. Набрал номер Нечаевой.

Девушка взяла трубку почти сразу.