Чехов. Книга 2

— Господин Чехов, ваш заказ, — прервал нас спокойный голос, и я с облегчением обернулся к официанту.

Взмахом руки он убрал посуду и поместил на столешницу цветы. Перед девушками предстал нежный букет ромашек и горшочек с фиалками.

— О, — умилилась Наталья и взяла в руки белые цветы. — Это мне?

— Горшок явно предназначался для сопровождающей тебя тетушки, — отозвалась Елена и взяла фиалки. — Мне теперь придется их поливать?

— Я могу ввести их в стазис, — с гордостью сообщила младшая Свиридова.

Она провела ладонью над своим букетом, и он засиял мягким светом, который почти сразу истаял, оставшись в центре каждого соцветия крохотной искрой.

— А я попробую обычным способом не дать им погибнуть, — Елена убрала свой горшочек на край стола.

— Спасибо, — Наталья вдохнула аромат цветов и зажмурилась. — Я больше на вас не обижаюсь.

— Я рад.

В этот момент свет в зале приглушили, и над куполом раздался голос распорядительницы:

— Дамы и господа, дорогие гости «Званого ужина», мы рады предложить вам изысканное развлечение — выступление примы имперской оперы, несравненной Регины.

Все разговоры стихли.

На сцену меж тем выплыл дым, а в нем плавно двинулась фигура. Она остановилась рядом с установленной стойкой микрофона.

Я не мог не признать, что девушка и впрямь была великолепна. Темные волосы рассыпались по плечам. Синее расшитое бусинами платье эффектно подчеркивало высокую грудь и открывало спину.

Девушка притянула к себе микрофон и выдохнула в него. Усиленный стихиями звук разнесся по залу. По моей коже прокатились мурашки. Я невольно подумал, что девушка владеет силой, хотя ее и не ощущается.

Ее голос распорол тишину, и я задержал дыхание. Уже потом я не мог вспомнить, была ли музыка или голос Регины звучал без сопровождения. Но когда я очнулся, гости ресторана вставали с мест и хлопали. Наталья тоже вскочила на ноги и зааплодировала.

Я краем глаза заметил движение наверху. И успел увидеть, как сквозь зеркальную пелену на галерке у самой сцены пролетело что-то крупное. Этим чем-то оказался ворох ландышей. Цветы закружились вокруг певицы и она смущенно обхватила себя руками. Растения образовали вихрь, который вдруг показался угрожающим, а потом все стихло, и некоторые цветы собрались в небольшой букет. Он повис перед Региной, и девушка робко взяла его в руки. Певица поклонилась и молча пошла прочь, ступая по сломанным ландышам, которые повредились во время полета.

Произошедшее отчего-то произвело на меня тягостное впечатление. Судя по тому, как в мою руку вцепилась Наталья, не только на меня.

Гости вернулись на свои места. Музыканты принялись играть. Раздался звон бокалов, а чуть погодя и немного нервный смех. Спустя минуту зал вновь наполнился жизнью.

— Она великолепна, — с неожиданной грустью произнесла Елена и тряхнула головой. — Спасибо вам, Павел Филиппович, что пригласили нас сюда. Думаю, моя сестра обязана вас простить после такого щедрого подарка.

— Только после десерта, — сообщила Наталья и беспечно улыбнулась. Я не возражал.

Настоящая Васильевская лавка

В десять вечера Елена строго напомнила младшей сестре о том, что им пора домой:

— Наталья Анатольевна, завтра у вас утренняя тренировка и наставники, — произнесла она, положив на стол салфетку.

— Ну ещё немного, — с мольбой в голосе попросила младшая Свиридова.

— К тому же вы обещали отцу быть дома до одиннадцати, — выложила Елена очередной козырь, и Наталья вздохнула:

— Ладно.

Я улыбнулся и подозвал официанта, чтобы попросить счёт.

Жорж вернулся через несколько минут. Положил передо мной кожаную папку, в которой лежал чек. Я закрыл счёт, добавив к сумме приятные чаевые. Встал из-за стола и помог подняться девушкам, отодвинув стулья. Елена Анатольевна достала из сумочки телефон, чтобы прочесть сообщения.

Я вместе с девушками направился к выходу.

— Добрый вечер, мастер Чехов, — раздался смутно знакомый голос.

Обернувшись, я увидел высокого мужчину со светлыми волосами, уложенными набок. Князь Пожарский был в бежевом костюме тройке, который хорошо гармонировал с янтарем в его украшениях. Он смерил меня надменным взглядом и холодно усмехнулся.

— Услышав вашу фамилию, я рассчитывал встретить старшего Чехова. Но как видно, мельчают аристократы, — последнюю фразу он произнес вполголоса, чтобы услышал только я.

От мужчины пахнуло алкоголем и чем-то гнилым. Позади него возникла встревоженная распорядительница. Но я дал ей знак, что разговор меня не смущает.

— Вы правы, Афанасий Петрович, — тем же тоном ответил я. — Достаточно вспомнить, что ваш отпрыск выхватил знатных оплеух в дворике моего дома вместе с приятелями. И сразу становится понятно, что мелочь заводится не только в карманах бедняков.

— Кстати о бедняках, — князь Пожарский потемнел лицом, — как вам работается с низшим сословием?

— Разницы с высшим классом не заметил, — я ядовито улыбнулся. — Хотя простолюдины не позволяют бить себя просто так. Обычно они пытаются дать сдачи.

— Я бы вам порекомендовал… — начал мужчина, но я взмахнул рукой.