Чекистский невод

– Ну, хорошо, моя фамилия Некрасова. Полина Викторовна Некрасова. Тридцать четыре года, не замужем. На последнем факте настаиваю, что есть, то есть. Живу в Свердловске, инженер, работаю в проектном бюро, выполняющем заказы… для некоторых предприятий Севастополя и Балаклавы. Много времени провожу на работе, руковожу группой, состоящей из конструкторов и технологов. Даже здесь, в командировке, решительно нет времени, постоянно в разъездах, в спорах, в решении различных рабочих вопросов…

– Но сегодня вы не работали, – подметил Кольцов.

– О, вы наблюдательны, – удивилась собеседница. – Сегодня выходной… да, собственно, и завтра. С утра пораньше решила плюнуть на все, собралась и побежала на экскурсионный автобус по Южному берегу Крыма. Побывали в музее графа Воронцова, прогулялись по Ливадии, посидели у «Ласточкиного гнезда». Дальше Ялты, к сожалению, не ездили – день не резиновый. Там я от них сбежала – предупредив, конечно, экскурсовода. В центральном парке Ялты выступал Ираклий Андроников, представляете? Говорил с эстрады часа два – оторваться не могла. Как раз успела к началу, правда, все места были заняты, на земле сидела. Какой человек, боже мой… – Глаза Полины восторженно зажглись. – Там были сотни людей, никто не ушел, слушали до конца, как увлекательный детектив. Сегодня он рассказывал про Лермонтова. Когда закончил, такую овацию ему устроили, долго не отпускали. Человеку семьдесят пять лет, а так выглядит, такие мозги, это просто гений, герой нашего времени…

Ираклий Андроников это мог. Любое искусствоведческое исследование он преподносил в увлекательной детективной форме. Человек невиданной эрудиции, интеллекта, прирожденный актер – он мог покорить любую аудиторию. И неважно, где выступал – с эстрады в парке, по радио, на телевидении. Он был писателем, литературоведом, вел передачи на ТВ. Но больше всего ему удавались небольшие художественные рассказы, героями которых выступали классики русской литературы и поэзии.

– А когда концерт закончился, села на автобус и доехала до местного КПП – при этом всю дорогу находилась под впечатлением встречи с Андрониковым. Это и называется волшебная сила искусства… Да, забыла сказать, в Ялте успела сбегать на пляж и искупаться. Вода – просто молоко. Пара местных сердцеедов пыталась со мной познакомиться, один из них – весьма настойчиво, но из этой ситуации я выпуталась самостоятельно. – Полина опять рассмеялась.

Обнаружив, что ее бокал опустел, Кольцов схватил бутылку, наполнил бокал «газированным вином».

– Вы пользуетесь успехом, Полина, и не только в этой гостинице.

– Не вижу в этом ничего хорошего. Воспринимаю эти домогательства как неизбежные издержки. Так, – она нахмурилась, – собрались меня споить, Михаил? Этот бокал я еще выпью, но больше не наливайте. О себе расскажете? Ну, хоть немного? Не вижу обручального кольца на вашем пальце. Сняли?

Он рассказал, что мог. О том, что состоит в разводе, хотя никогда к нему не стремился, что есть дочь, от которой он без ума. Есть квартира в Москве, работа в Москве – некий «почтовый ящик», где ведут скучную исследовательскую работу. Полина не расспрашивала – ей было глубоко безразлично, в каком «почтовом ящике» он трудится. Здесь все работают в подобных «ящиках», даже младенцы в колясках и бродячие кошки, устраивающие гладиаторские бои в подвалах. Подошли молодые мужчина с женщиной, покрутились и тоже расположились у барной стойки – но правее.

– Привет, – сказал мужчина, дружелюбно улыбнувшись. Ему было лет тридцать с небольшим, а спутнице еще меньше. Одевалась парочка весьма фривольно, а у женщины на шее висело жутковатое колье из каких-то «мышиных черепков». Вряд ли это было отсутствие вкуса – скорее странное чувство юмора, а также безразличие к мнению окружающих.

– Ой, привет, – встрепенулась Полина. – И где вас носило весь день? Познакомьтесь, Михаил, это Кира и Дмитрий, живут на третьем этаже. Мы в сквере вчера познакомились. Очень милые люди.

– Он – да, – кивнула темноволосая особа в сторону спутника. – А я – нет. Я злая, ревнивая, мстительная и совершенно не выношу чужого мнения. – И засмеялась, когда ее спутник соорудил манерно-скорбную мину.

– Гущины мы. – Мужчина, извернувшись, протянул руку, и Михаил ее пожал. – Дмитрий и Кира Гущины. Работаю в научно-исследовательском институте, нахожусь в рабочей, так сказать, командировке. А эта мегера, как она считает… – Он погладил свою спутницу по спине, и та изогнулась, замурлыкав, точно кошка. – При мне, в общем. – У Дмитрия было приятное серьезное лицо, но улыбаться он любил, демонстрируя неплохие для советского итээровского работника зубы.

– Работаю в том же институте, что и Димка, – пояснила Кира. – Занимаюсь физикой твердых тел. Сейчас это важно, особенно после открытия квантовой механики. Димка фактически занимается тем же самым, только он по прикладной части – те же полупроводники, а у меня… – Кира сделала витиеватый жест наманикюренными пальчиками. – Ну, так, рассуждения, теоретизирование, раскладывание всего по атомам…