Чекистский невод

Мелькнула развилка, Кольцов стал сдавать вправо. Автобусы находились в стороне, на крутом утесе. Там возились несколько человек, что-то вытаскивали из багажных отсеков. Михаил свернул, не доезжая автостоянки, – спуск к морю был крут, но по силам отечественному «проходимцу». Грунтовая дорога петляла между глыбами камней. Внизу лежало море – необычайно приветливое, цвета сочной бирюзы. Легкие волны накатывались на каменистый пляж. В непроглядной дали голубое небо смыкалось с голубым морем. Прибрежная полоса была необычайно живописной. Громоздились скалы, целые бастионы из отколовшихся валунов. Каменные островки выступали из воды. Недалеко от берега, бортом к суше, стоял катер, смутно напоминающий военный. Солнце слепило глаза, очертания судна едва проявлялись. Петляющая дорога уперлась в завал, проехать дальше было невозможно. Слева тянулась мощная скала, ограничивающая обзор. На пятачке имелась возможность для разворота.

– Спустимся пешком к воде. – Ковтун первым выбрался из машины. – До берега два шага, покурим – и обратно.

Майор покинул автомобиль, потянулся, разминая кости. Как в бородатом анекдоте: «Да у вас тут еще и море есть!» Стоило ли расхолаживаться, погружаясь в эти прелести? Вопрос завис в воздухе. Он двинулся в обход завала, вышел из-за скалы, заслоняющей панорамный вид.

Местечко оказалось не таким уж приветливым. Разразилась пальба, оглушительно хлопали петарды! Михаил аж присел от неожиданности, рука непроизвольно потянулась к кобуре. Ахнул и задергался Матвей. Трещали выстрелы, орали люди, черный дым валил из дымовой шашки. И из катера, прилипшего к каменистому островку, потянулся аналогичный шлейф. Раздалось грозное «Ура», среди камней замелькали фигурки советских десантников в голубых беретах. Они бежали к морю, кричали, строчили из автоматов. Видит бог, Кольцов не сразу въехал в происходящее. И хорошо, что пистолет остался под мышкой. Пробегающий мимо десантник как-то странно покосился, как бы даже с досадой. Лицо у него было смутно знакомым.

– Стоп-мотор! – раздался возмущенный крик. – Почему посторонние в кадре?! А ну, прекратили! Все, перекур, я с вами уже не могу, это просто невыносимо! Ковалев, кому было сказано – на съемочную площадку никого не впускать!

Ситуация становилась более-менее понятной. Из-за камней высовывались головы, недоуменно хлопали глаза. Кто-то ругался – и чем дальше, тем громче. Выступил из-за валуна оператор с громоздкой кинокамерой. Рядом находилась еще одна на треножнике – ее заметили только сейчас. Остановились десантники, стали забрасывать за спины автоматы, неторопливо пошли обратно. Двое сели на камень, сняли береты, заструился сигаретный дымок. Лицо одного из них определенно было знакомо. Актер отставил автомат (на вид настоящий, но явно заряженный холостыми патронами), с удобством развалился, подмигнул Кольцову. «Михаил Ножкин! – осенило майора. – Ну, конечно! Снимался в киноэпопее “Освобождение”, лично пел под гитару “Последний бой”. А его неподражаемый Рощин в “Хождении по мукам”! Где-то еще, во многих других картинах, но сейчас и не вспомнить…»

Съемочная площадка бурлила. Бегали киношники. Оператор деловито переставлял штатив. Ругался статный мужчина с ярко выраженным грузинским акцентом, очевидно режиссер. На катере тоже кто-то метался, тушили дымовую шашку. Плавсредство оказалось бутафорским – только борт и помост. А автобусы на утесе, видимо, принадлежали съемочной группе.

– Фу, мать вашу за ногу… – шумно выдохнул Матвей. – Михаил Андреевич, вы тоже охренели?

Подозрительно вздрагивал капитан Ковтун, держась за живот. Врожденная солидность и служебное положение не позволяли расхохотаться в полный голос. Продолжал ругаться режиссер, обещал всех уволить. «Немедленно удалить посторонних со съемочной площадки!» Подбежала растрепанная рыжеволосая девица с кукольной уморительной мордашкой, стала разоряться: «В чем дело? Почему мешаете работать? Хотите, чтобы с вас взыскали за причиненный ущерб?!»

– Так, гражданочка, спокойнее. – Сбегать со съемочной площадки с массой извинений было как-то несолидно, и Михаил показал удостоверение.

– Ой, – сказала девица и заткнула рот ладошкой. – А что-то не так, мы что-то нарушили? Есть все разрешительные документы, я могу принести. Данная зона не считается закрытой – Михаил Иосифович все досконально выяснил, прежде чем приступить к съемкам на этом побережье…

– Просто проверка, гражданка. – Михаил насилу сохранял серьезность. – Вы же понимаете, неподалеку режимная зона, здесь свои правила, и нужно сохранять бдительность. А вашего Ковалева можете смело уволить – нашему проезду никто не препятствовал. Что снимаете, товарищ?

– Как, вы не знаете? – Девица встрепенулась. – Киностудия «Мосфильм», Третье творческое объединение, мы работаем по заказу Государственного комитета по кинематографии СССР. Снимается кино о подвигах советских моряков и десантников, о шпионах, о происках империалистических разведок…

– О, и у нас кино про шпионов, – прошептал Матвей.