Чекистский невод

Из руководства объекта никто не пострадал. Петру Ильичу стало дурно, медики измеряли ему давление, отпаивали таблетками. Сидела в своем кабинете белая, как привидение, Людмила Михайловна, свыкалась с новыми обстоятельствами. Приковылял, держась за сердце, Белецкий, стал активно мешать спасателям, путался под ногами, хватался за обломки. Его отвели подальше, популярно объяснили, что каждый должен заниматься своим делом. А вы, Родион Львович, свое уже сделали…

Комиссия из Москвы, усиленная сотрудниками Комитета, прилетела уже вечером и сразу приступила к работе. В городском отделе царило уныние. Предчувствие неприятностей зрело, но такого Кольцов не ожидал. Он курил сигарету за сигаретой, прикладывался к чашке с остывшим чаем. И ведь он снова что-то упускал! Вроде все ясно, прямолинейно, а все равно упускал!

– В случившемся обвинили Белецкого, – мрачно заявил капитан Ковтун. – В принципе, правильно. Его проект, его ответственность. Виноваты ли газовые баллоны, пока не понятно. Разборы завалов будут продолжаться несколько дней. Но виноватый нужен уже сейчас – так заведено. В данный момент комиссия и руководство объекта занимаются случившимся. Белецкого пока не задержали, но под надзор уже взяли. Действия службы безопасности тоже под вопросом. Допрашивают инженеров по технике безопасности, они хором твердят, что не слышали ни про какие баллоны.

– Диверсия? – осторожно спросил Матвей Ивашов. – Или все же халатность?

– Если халатность, то уж больно вовремя, – проворчал Михаил. – Слабо верится в подобные совпадения.

– Тогда что? – спросил Ковтун. – Белецкий – шпион, устроивший диверсию? То есть угробил свое же детище, которым занимался несколько лет? Пусть даже он и есть тот «спящий» шпион, о котором вы говорили, все равно слабо верится. Не тот, мне кажется, человек.

– Ну да, – кивнул Ивашов. – Белецкий скорее сядет за старые прегрешения – если таковые найдутся, чем позволит загубить объект… И еще, товарищ майор… – Матвей помялся. – Не хотелось бы показаться циничным, очень жаль погибших людей, и эту утрату ничто не восполнит, но… Если навалиться всем миром, грамотно организовать восстановительные работы, то последствия аварии можно ликвидировать недели за три – об этом говорят специалисты. Ну, сдадут объект на три недели позже, кто-то не получит премию, кому-то влепят выговор, кого-то посадят… но что по крупному счету непоправимого? К нам уже подлетают ракеты с ядерными боеголовками? А если они вообще никогда не подлетят? Прошу прощения, если высказываю что-то крамольное, но вы правда верите, что люди в своем уме шмальнут ядерным оружием по Крыму? Ведь ответ будет такой, что никому мало не покажется. Считаете, что они готовы погибнуть сами, лишь бы погубить Советский Союз? Почему-то я в этом сомневаюсь…

– За сомнения нам деньги не платят, Ивашов, – перебил Кольцов. – И собственное мнение старайся выражать реже. Возможно, ты прав, хотя об этом и не следует трещать на всех углах. Я тоже считаю, что шпионы прибыли в Крым не затем, чтобы устроить диверсию на объекте. Тупо. Последствия диверсии рано или поздно устранят. Ракеты действительно не подлетают. Если Белецкий честный человек и его посадят, на завершение работ это не повлияет. Если Белецкий… не честный человек – вообще не вижу в происходящем никакого смысла. Диверсия на объекте могла быть сопутствующей акцией, могла быть вспомогательной акцией – и к последней версии я, кстати, склоняюсь. Осталось выяснить, чему эта акция способствует.

– Посадке Белецкого, – проворчал Ковтун. – А также крупным неприятностям у Бердыша, Журавлева и технического руководства стройки.

– И возникает простой житейский вопрос, – кивнул Кольцов. – На хрена?