Чекистский невод

Даже после этого Кольцов не верил в его вину. Слишком уж многое навалилось на Родиона Львовича – и сразу. Но топили товарища Белецкого качественно. Зачем? Арестовывать не стали, продолжали держать в доме, лишь усилили охрану. Проблемы со здоровьем фигуранта действительно вызывали опасение. Его осмотрел врач и сообщил товарищам в штатском, что транспортировки противопоказаны в связи с возросшей аритмией – во всяком случае, пока. Никто бы не хотел, чтобы Родион Львович скончался в камере. Поэтому временно он оставался в привычной среде обитания.

Ближе к вечеру Михаил не выдержал, сел в машину и поехал в Стрижи. Предварительно связался с полковником Рылеевым, сидящим на Лубянке, и попросил повлиять на членов комиссии. «Я похож на старика Хоттабыча? – удивился полковник. – Твой поднадзорный задержан обоснованно, пусть радуется, что находится не в камере. Хорошо, я поговорю с товарищами, тебя пропустят к “телу”. Только не выступай, ради бога, его адвокатом, разберись объективно».

Пункты пропуска в Стрижи усилили дополнительными сотрудниками. У знакомого дома стояли две машины. По территории разгуливали люди с серьезными лицами. Кольцова пропустили – впрочем, без восторга. «С гражданином Белецким проводится беседа, – проинформировал сотрудник. – Вы не вовремя. Но можете подождать».

В доме царила атмосфера уныния. Нина Георгиевна – бледная, с немытой головой – сидела за обеденным столом и отрешенно созерцала пространство. Взяв из холодильника бутылку вина, Карина спросила: «Будешь?» Нина равнодушно взглянула на бутылку, покачала головой. «Тогда я одна», – вздохнула сестра и стала выискивать в посудном шкафу бокал. В этот момент сестры и обнаружили постороннего. Карина нахмурилась, но все же завершила поиск и поставила на стол граненый стакан.

– Будете? – Она исподлобья смерила взглядом визитера.

– Спасибо, я на службе, – отказался Михаил.

Карина пожала плечами, наполнила стакан темно-рубиновой жидкостью, пристроилась рядом с сестрой и стала неторопливо цедить вино. «Странно, что ей разрешили присутствовать, – отметилось в голове. – Видимо, скандал закатила». Нина Георгиевна подняла голову, уставилась на Кольцова невидящими глазами.

– Снова вы… – прошептала она с хрипотцой. – Господи, у нас все было хорошо… Тоже будете терзать моего мужа, обвинять в том, чего он не делал?

Женщина была потрясена, сыграть такую подавленность смогла бы лишь величайшая актриса.

– Давайте сразу уточним, Нина Георгиевна. – Кольцов без приглашения присел на табурет. – Я не имею никакого отношения к людям, прибывшим давеча из столицы, – пусть они и трудятся в той же организации. У нас разные задачи. Обвинительные вердикты меня не волнуют, я за то, чтобы досконально разобраться.

– Но мы с Родионом не понимаем, что происходит… – В красивых глазах женщины заблестели слезы. – Какое-то жуткое происшествие у Родиона на работе, он не имеет к аварии никакого отношения, такую дикость даже представить невозможно… Он абсолютно честный человек, любит Родину, работу всегда выполнял добросовестно…

– Нина Георгиевна, давайте успокоимся. И пройдемся по имеющимся фактам – без домыслов и инсинуаций. Авария на закрытом объекте имела место, произошли серьезные разрушения, погибли люди. Причины происшествия устанавливаются, возможно, что и не было воздействия со стороны. Шахту проектировал ваш муж, он несет ответственность за все расчеты. Пока не установлено другое, это так. В парке за универмагом, пока вы делали покупки, с ним действительно сидел представитель западной разведки. Мужчины недолго разговаривали, иностранец что-то передал Родиону Львовичу. Нравится вам это или нет, но это факт. Заметьте, я не даю оценки. Мы говорим о фактах. При обыске в вашем доме в кабинете вашего мужа была найдена крупная сумма денег, явно не имеющая отношения к зарплате или, допустим, к премии. Внятно объяснить появление этих денег Родион Львович не смог, верно? Так что формально представители органов поступили правильно – во всяком случае, по закону. Хорошо, что пока удалось избежать тюремной камеры.

– Господи помилуй, какая камера… – Нина Георгиевна задрожала. – Родиону нельзя в камеру, она его убьет…

– А вы здорово помогаете, – заметила Карина и отхлебнула из стакана.

– Я не помогаю, а разбираюсь, – отрезал Кольцов. – Если ваш муж, Нина Георгиевна, ни в чем не виноват, я сделаю все возможное, чтобы с него сняли обвинения и восстановили доброе имя.