Челябинский драматический театр имени С.М. Цвиллинга

Принципиальная новизна, современность работы театра выразилась в поисках зрелищности, яркой театральной формы. Шел 1965 год, и еще не было творческих экспериментов со смешиванием жанров. Перед театром встала по-новому сложная задача — воплотить феерическую, по словам самого Маяковского, «публицистическую, проблемную, тенденционную» комедию.

Спектакль, как отмечала газета «Челябинский рабочий» в феврале 1958 года, ярко и сатирически бичует мещанство. Отмечалось также, что сцены «будущего» (2030-й год, норма, которой измеряются достоинства и пороки людей) оказались художественно достоверными и органичными в общем строе спектакля.

Воспользовался театр и рекомендацией самого В. Маяковского: «Пьеса — это оружие нашей борьбы. Его нужно часто навастривать и прочищать...», включив элементы импровизации в завершающих сценах.

Удачными признаны многие актерские работы: В. Стебаков — «поэт» Олег Баян (идеолог мещанства), И. Баратова — мадам Ренессанс, О. Климова — Зоя Березкина, Е. Агеев — шафер и другие. Спектакль сохранялся в репертуаре театра 14 лет...

60-летию Великого Октября Челябинский театр посвятил и свою новую работу по В. Маяковскому — «Баня», драму в шести картинах с цирком и фейерверком.

В. Маяковский назначение театра как общественной трибуны видел в том, чтобы сделать агитацию, пропаганду, тенденцию живой, зрелищной. Создатели спектакля — главный режиссер театра заслуженный деятель искусств РСФСР Н. Орлов, художник Т. Сельвинская, композитор Е. Гудков, хореограф В. Панферов — решают его в самом непривычном жанре, сочетая сатирическую драму с буффонадой, цирком, лирикой.

Характерен для этой работы дух современности — хотя бы в предметной «символике» НТР; сцена заполнена механизмами, автоматикой, «думающими» устройствами. Талантливый сценограф Т. Сельвинская главной деталью оформления делает «шестеренку», состоящую из металлических блоков, которые пластично и легко преобразуют сцену в кабинет, фойе, зал ожидания, машину времени. Практически границы сцены уничтожены — освоены ложа, зрительный зал, персонажи выкристаллизовываются из зала и в нем растворяются.

Спектакль подчеркивает созидательно-гуманистическую сущность сатиры Маяковского. Весом в ней многозначный позитивный план — это идеал. Грядущее, персонифицированное в образе фосфорической женщины (Г. Стегачева, Л. Суворкина), смех как главный положительный герой сатиры и групповой портрет новых характеров, обобщенно представляющих людей социалистического типа — людей творческого труда, «рабочих и вузовцев»: Чудаков (Б. Петров), Велосипедкин (В. Чечеткин), товарищ Фоскин (В. Корнилов), отчасти «растратчик» Кочкин (Н. Ларионов), товарищ Ундертон (М. Аничкова), Поля (Т. Малухина, В. Романова)...

Но «Баня» чистит и моет, бьет по бюрократизму, протекционизму, мещанству. В спектакле присутствует обобщенный образ обмещанивания, бюрократизации, создаваемый целой галереей образов во главе с Победоносиковым (Ю. Козулин), Оптимистенко (П. Кулешов), Иваном Ивановичем (В. Милосердов), мадам Мезальянсовой (О. Климова).

Режиссер спектакля остроумно завершает характеристику бюрократизма действием «театра в театре», где высказываются бюрократические доводы против сатиры (а фактически — и подлинного искусства): «Искусство не должно будоражить», а только «ласкать глаз, ухо», в итоге — «Сделайте нам красиво!» Работа коллектива над драматургией В. Маяковского явилась нелегкой, но прекрасной школой мастерства, школой усвоения современного синтетического театра.

Темам революции, интернационализма, патриотизма остается верен театр всегда.

В 1976 году на III фестивале польской драматургии в СССР спектакль «Бал манекенов» по Б. Ясенскому в постановке Челябинского театра был отмечен дипломом. Режиссер его — один из интереснейших мастеров сцены Польши — Ежи Яроцкий, художник — Ежи Коварский, композитор — Станислав Радван. «Бал манекенов» — произведение, имеющее широкий — философский, социальный, нравственный — диапазон.

Спектакль Ежи Яроцкого — это трагикомедия об утраченной человечности, бичующая устои буржуазного общества, гниль «вещных» отношений. Ведущей краской комического в работе польских художников выступает гротеск или иронический парадокс: ибо в спектакле люди — манекенны и обездушены, а манекены — одухотворены, человечны.

Центральный образ человека-манекена — почти мифологического существа с телом манекена и головой депутата Поля Рибенделя — создал Ю. Цапник. Это актер современной профессиональной школы, он создает свою оригинальную пластически-мимическую смысловую композицию образа. Неподвижное лицо с застывшим печально-наивным выражением, замедленность реакций, механическое движение глаз, автоматизм танцевальных па — все это конструирует, лепит в нашем воображении модель манекена. И в это же время он более естествен, человечен, чем кто-либо на балу.