Челябинский драматический театр имени С.М. Цвиллинга

Сатирически карикатурными предстают герои бала у Арно (В. Милосердое) — Левазен (Л. Варфоломеев), Соланж (Л. Суворкина), Анжелика (В. Качурина) и т. д. Шик туалетов, развязность манер, агрессивная беспардонность в насилии над депутатом Рибенделем, всеобщий духовный стриптиз, обнажающий темные помыслы (предательство по отношению к рабочим). Со всеми этими людьми приключилось одно и то же — атрофия чувств, атрофия духовности. В их мире все продается и покупается.

Внимательно всматриваясь в режиссерскую композицию «Бала манекенов», нельзя не удивляться глубине решений и тонкости, вкусу и такту, с которыми создатель спектакля манипулирует художественными формами. Вот голова (депутата), которая в первом акте «отстригается» огромными ножницами — такой неонатуралистический, скорее даже сюрреалистический эпизод. Голова — очень сильная художественная деталь. Манекен с чужой головой умудрился быть человечески состоятельнее тех, что с головами: наличие головы — еще не гарантия человечности. Всему положит конец булыжник, брошенный рукой забастовщиков в окно. А наш герой-манекен, разбившись о бесчеловечность буржуа и их слуг, бежит в свой мир, который оказывается более живым и уютным...

Спектакль «Бал манекенов», поставленный польской бригадой, имел колоссальный зрительский успех...

Особое место в профессиональной и духовной жизни коллектива Челябинского драматического театра занимает тема подвига, героизма, патриотизма. В 1975 году театр поставил пьесу К. Симонова «Русские люди», вошедшую в золотой фонд советской драматургии. Пьеса была написана автором в 1942 году, одновременно с «Фронтом» А. Корнейчука и «Нашествием» Л. Леонова. В свое время она печаталась на страницах «Правды», рядом со сводками Совинформбюро. Неоднократно «Русские люди» ставились на сценах московских театров.

Пьеса «Русские люди» в современном прочтении главного режиссера театра Н. Орлова и художника В. Фомина решена в ключе психологической драмы, не исключая выход к понятиям-образам, образам-символам. Центральным понятием-образом выступают русские люди по обе стороны рампы. В названном спектакле возникает тот вожделенный подлинный контакт — атмосфера единодушия и взаимопонимания сцены и зала — который так необходим в жизни театра. Актеры с удивительной глубиной раскрываются не только профессионально, но и гражданственно-личностно, нравственно-психологически.

Центральный образ Ивана Сафонова создали два ведущих актера театра — Н. Ларионов и Б. Петров. Многие критики, зрители отмечали удачу актера Николая Ларионова в «Русских людях». Когда-то К. Симонов в «Письмах в театр», говоря о Сафонове, видел в нем человека, умудренного опытом, прожившего сложную жизнь. У Ларионова Сафонов молод, пронзительно искренен, лиричен, очень русский по складу характера, внутренней сущности. Актер подчеркивает значительность, нравственную цельность Сафонова. Это действительно тот новый тип человека, о котором как о «загадочной славянской душе» рассуждают буржуазные идеологи. Это человек, который убежден: «Никто ее (Родину) не спасет, если ты ее не спасешь» (К. Симонов). И когда Глоба (В. Милосердое) идет на неизбежную гибель — «пришел его чрезвычайный случай»,— Сафонов говорит просто: «Ты слыхал или нет, писатель... как русские люди на смерть уходят?»

Большой удачей явилась и роль Вали Анощенко в решении В. Качуриной. Образ Вали в спектакле — это практически аллегория матери-Родины, ее чистоты, лиризма, вечной женственности, верности, несгибаемости. Доктор искусствоведения, ленинградский критик В. А. Сахновский-Панкеев, познакомившийся с работой Качуриной, увидел, по его словам, лучшее современное прочтение образа Вали Анощенко.

Поэтично, с «русским лиризмом», чистотой любят Сафонов и Валя друг друга. В спектакле чувство любви опять-таки поднимается до образа-символа, памяти о тех, кто ушел из жизни не долюбив, не узнав счастья отцовства и материнства.

В спектакле каждый образ дается в динамике, развитии. Так, образ жены предателя Харитонова, простой русской женщины-матери Марии Николаевны, очень самостоятельно, неоднозначно решают актрисы О. Климова и Г. Стегачева.

Роль Марии Николаевны дает возможность показать становление характера, переход от покорности, пассивности, страдания к протесту, святой ненависти. И если Климова показывает бурный переход, взрыв-скачок в своем душевном мире, то Стегачева пластикой, мимикой, глазами, интонационными модуляциями передает медленную и мучительную работу прозрения — брезгливости к мужу и, во имя памяти сына, святой ненависти.

До сих пор спектакль потрясает зрителя атмосферой абсолютной самоотдачи актеров и единства сцены и зала...

В 1978 году Челябинский театр совершил следующий качественный шаг в освоении военной темы — перенес на сцену известный роман Ю. Бондарева «Берег». Проза Ю. Бондарева позволила режиссеру И. Перепелкину, художнику А. Патракову, актерам освоить новый уровень психологического реализма в театре. Во всех эпизодах спектакля мы увидели заботу создателей о главном: о грядущем.