Челюсти пираньи

Я стоял на крыльце и размышлял: расстояние между домами едва ли больше метров восьмидесяти, для снайперской винтовки, снабженной оптическим прицелом, угодить в цель с такой дистанции не составляет никакого труда. Если в пустом особняке скрывается убийца, то надо признать – место выбрано им удачно. Есть возможность не только произвести прицельный выстрел, но и уйти под покровом темноты незамеченным.

Я посмотрел на часы, они показывали без пяти шесть. Ровно в шесть должен начаться Совет Директоров. Окна гостиной, где он будет проходить, из соседнего дома не видны, значит, все это время она будет в безопасности. А что будет дальше, посмотрим.

Меня одолевал огромный соблазн нанести визит в этот пустой дом, но я понимал, что это чересчур неосторожный поступок. Я еще раз взглянул на особняк; одна занавеска слегка шевелилась. Или мне показалось?

Было ровно шесть часов, но Совет Директоров не начинался. Все его участники сгрудились возле дверей гостиной, но в комнату почему-то не входили. Я обнаружил, что здесь не было Ланиной. И в этот момент она появилась; она переоделась и была в очень строгом, но таком элегантном и красивом костюме, что у меня невольно учащенно забилось сердце – так она была в этом наряде хороша. На какой-то миг наши глаза соединились, но ее взгляд не выражал никаких эмоций. Я понял, что ее мысли бродят где-то совсем в другой стороне.

Рядом со мной остановился Яблоков.

– Почему не начинается Совет? – спросил я.

– Ждем Барона, без него Совет Директоров проводить нет смысла, – ответил Яблоков.

Почему-то меня подмывало поделиться с ним своими подозрениями, но все же у меня хватило выдержки удержать информацию при себе. Ему сейчас не до того и кроме того, это моя, а не его работа.

Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился человек невысокого роста, смуглый, с черными, как смоль волосами. От всей его небольшой фигуры исходил мощный энергический заряд, бьющая через край энергия ощущалось в его жестах, очень порывистых и нервных.

– Вот, наконец, и Яков Аркадьевич! – воскликнул Яблоков, но я не почувствовал в его голосе большого прилива радости.

– Здравствуйте, господа, – сказал Барон, – извините за небольшую задержку. В самый последний момент пришлось улаживать наши дела с Парижем, звонить туда. Нами там весьма недовольны.

– Предлагаю это обсудить не здесь, – вмешалась Ланина.

– Да, да, – согласился Барон.

Но к моему удивлению он двинулся не в кабинет, а направился ко мне. Остановившись возле моей особы, он стал внимательно и беззастенчиво меня разглядывать, как рассматривает богатый жених предлагаемую ему бедную невесту. Я решил ответить ему тем же самым. Должен честно признаться, в такие умные глаза мне редко приходилось заглядывать, они светились каким-то странным, тревожным блеском. Складывалось впечатление, что мысль их хозяина не останавливается ни на секунду, она постоянно и мощно пульсирует, отражаясь в них все время меняющимися потоками света.

– Это вы наш новый советник? – спросил он.

– Я, – не стал отрицать очевидный факт я.

– Меня вы, наверное, знаете, моя фамилия Барон, хотя отец мой был не барон, а всего лишь сапожником. И всю жизнь люди его дразнили из-за этого. Он даже хотел сменить фамилию, но я ему не позволил. Да, зовут меня Яков Аркадьевич.

– Моя фамилия… начал представляться я, но был прерван Бароном.

– Мне известна, Александр Александрович, какая ваша фамилия, – быстро проговорил Барон. – Нам надо будет с вами многое обсудить.

– Всегда готов к разговору.

– А вот я пока не готов, но скоро буду. Теперь пойдемте, – решительно сказал Барон, и все двинулись в гостиную. Дверь за ними захлопнулась.

Я остался один. Судя же по количеству бутылок с водой и разной снеди, что заранее внесли в гостиную, Совет Директоров закончится нескоро. Тем лучше, в это время Ланиной вряд ли что-то угрожает. Разве только стресс. Но от таких опасностей я защищать ее не подряжался.

Я решил, что до тех пор пока не стемнеет, ничего не предпринимать. Я лишь зашел в кабинет и по стенке, чтобы меня не могли заметить из соседнего дома, приблизился к окну. Слегка отодвинув занавеску, я внимательно посмотрел на особняк, но никаких признаков пребывания там кого-то не обнаружил. И все же я был почему-то уверен: там кто-то есть, иначе, откуда во мне такое сильное ощущение опасности. Особенность моего организма – повышенная чувствительность, которая не раз выручала меня из сложных ситуаций, когда внезапно меня посещало предчувствие наступления какого-то события. И чаще всего оно в действительности наступало. Вот и сейчас я был весь полон тревогой.

Уже прошло три часа, на улице стемнело, но Совет Директоров продолжался. Несколько раз я подходил к дверям, прислушивался к тому, что происходило за ними. Разобрать о чем там шла речь, я был не в состоянии, но то, что шла жаркая дискуссия, сомнений не было, так как из комнаты доносился ни на минуты несмолкаемый гул возбужденных голосов. Впрочем, сейчас меня гораздо больше занимали другие дела.