Челленджер

Продираясь сквозь слизистые оболочки, выныриваю из муторного забытья. Ошмётки болезненного сновидения вспыхивают перед замутнённым взором. Там, в операционной, я, путаясь в проводах, вырываю из вздутых вен инфузионные иглы. Выдираю одну за одной и не могу от них избавиться. Кто это? Женское лицо, рука на моём плече, кругом ряды кресел. Это дежавю или пустые самолёты становятся моим проклятием? Вскакиваю, извиняюсь, сбивчиво благодарю перепуганную стюардессу и бросаюсь к выходу.

В терминале притормаживаю у ряда зазывно светящихся вывесок агентств по аренде автомобилей и выбираю то, в котором нет посетителей. Достаю телефон, смотрю на время и по инерции открываю дверь. Молодая девушка поднимает голову и с готовностью улыбается. Не успею… Прикинув, сколько займёт оформление бланков, я понимаю, что крутые тачки отменяются. Состроив забавную рожицу, отпускаю ручку и бросаюсь прочь – ловить такси.

– Ну, наконец-то. – Ира распахивает объятия, и я зарываюсь лицом в её волосы.

– Ира, – шепчу ей на ухо, – Ира…

Я чувствую, как её тепло по капле проникает в меня. Как жадно откликается каждая клетка моего тела. Как расслабляются сведённые мускулы, и обволакивает сладким пологом усталость. Нежно провожу у неё за ухом, и ниже к ключицам, пропуская между пальцами шелковистые пряди… И тут соображаю, что уже два дня не мылся, и осторожно высвобождаюсь из объятий.

– Ир, я только в душ и к тебе, – наклоняюсь и целую её в шею.

Она тихо улыбается, тыльной стороной ладони поглаживая мою щёку.

…Опоясавшись полотенцем, выхожу из ванной, посвежевший и готовый к подвигам, и браво направляюсь в спальню. Приняв гордую позу и слегка сдерживая блудливую улыбку, я останавливаюсь на пороге, словно в ожидании взрыва бурных оваций. В комнате тихо, и царит полумрак. Ира лежит на кровати спиной ко мне. По белой простыне красиво растекаются её волосы. В пепельнице мерцает тлеющий огонёк. До меня доходит не сразу, но действительность не изменить ослиным упрямством, – она спит.

Я растерянно потоптался на месте. Ничего не изменилось. Моя поза как-то сама собой растеряла всё донжуанство. Улыбка скукожилась. Я ещё некоторое время постоял в дверях, тешась надеждой, что она вот-вот повернётся и позовёт меня. Но этого не произошло. Я подавил гадковатый прилив жалости к себе, поправил сползающее полотенце и поплёлся в гостиную.

Страшно захотелось курить. Травы нет. Пошатавшись из угла в угол, я обнаруживаю на балконе пачку ментоловых сигарет. Распечатываю. Закуриваю. Как бы это выразить… разница, как между сексом и мастурбацией. Пара затяжек, и я ломаю сигарету в пепельнице, обжигая пальцы и не чувствуя боли.

Вернувшись в ванную, я напяливаю штаны, с отвращением набрасываю мятую, пропахшую несвежим потом рубашку и, застыв перед зеркалом, несколько долгих минут тупо пялюсь на своё отражение. Близко-близко, в красные, пустые глаза. Потом, проходя мимо спальни, останавливаюсь и гляжу на безмятежно посапывающую Иру. Переборов себя, вхожу в комнату и аккуратно накрываю мою спящую красавицу одеялом. Она сладко потягивается и что-то мурлычет, укутываясь поплотнее. Я смотрю на неё, такую близкую и далёкую, смотрю со смешанным чувством нежности и отчаяния, отчаяния непонятости и безмерного одиночества. Затем, стряхнув оцепенение, выхожу, гашу свет в гостиной, миную прихожую и тихо закрываю за собой дверь.

* * *

Дома я первым делом хорошенько накуриваюсь. Не жуя, проглатываю купленные по пути бутерброды и, едва отдышавшись, забиваю новый косяк. Отголоски пережитых эмоций, отражаясь и наслаиваясь, гулким эхом резонируют в опустошённом сознании. Зная, что в таком состоянии всё равно не уснуть, я решаю глянуть на результаты нашей сумасшедшей поездки.

Включив комп, запускаю простенький анализ первой контрольной точки. На экране высвечивается график, и у меня перехватывает дыхание. Ноль информативных данных. Опомнившись, запускаю анализ второй. То же дерьмо. Третья точка. У меня постепенно темнеет в глазах. Четвертая. Пятая. Догоревший окурок обжигает пальцы, и я отшвыриваю его на пол. Шестая, седьмая… Я прогоняю точку за точкой, не в силах остановиться.

…Через полтора часа, окончательно отчаявшись, я оторвался от экрана, окинул невидящим взглядом свою берлогу, сгрёб остатки травы, дотащился до спальни и рухнул в постель.

Глава 12

I'm pushing an elephant up the stairs.

I'm tossing up punch lines that were never there.

Over my shoulder a piano falls,

Crashing to the ground.

R.E.M.

Субботний день пролетел за исследованием результатов. Не в силах смириться с провалом, я прямо с утра засел за компьютер. Поначалу картина казалась безнадёжной, но при последовательной проверке стали обнаруживаться вполне удобоваримые данные.

– Илья, ты снова опаздываешь? – Ирин звонок выдрал меня из дебрей прикладной математики. – Я же тебя жду!