Человек: 1. Теория большого надувательства

Ракета-носитель произвела на него сильное впечатление. Поражали размеры, техническая красота, цветовая гамма, да и вообще восхищала мощь и величие всего сооружения. Глаз оторвать было просто невозможно. Неподалёку суетились репортёры, щёлкали своими фотоаппаратами, брали у кого-то из экипажа последнее предполётное интервью, а он стоял в отдалении, спрятавшись за массивное основание фермы

обслуживания и разглядывал, задрав вверх голову, колоссальную конструкцию ракеты, которая совсем скоро должна была преодолеть земное притяжение.

«Тренажёры и симуляторы – это одно, а вот так, вживую, увидеть настоящую ракету, начинённую приборами, заправленную топливом, облепленную шлангами, кабелями, с

пристыкованной шахтой лифта и прочими переходными мостиками, парящую и готовую в любую минуту сорваться со стартовой площадки в космос – это совсем другое дело. Никакая имитация не заменит реальность. Сколько сразу новых впечатлений, мыслей, даже, я бы сказал, переживаний возникает внутри тебя, когда ты сталкиваешься лицом к лицу с действительностью, о которой ты был столько наслышан, и которую теперь можно потрогать руками», – подумал он.

Громкоговорители играли какую-то бравурную музыку, однако атмосфера, царящая на космодроме, была не слишком-то весёлая. В воздухе висела напряжённость. Первая экспедиция не вернулась, поэтому, вернётся ли вторая, прогнозировать было сложно. Самое скверное заключалось в том, что причина, почему не вернулась предыдущая команда, так и осталась неизвестной. Экипаж не вышел на связь в установленное время. И всё. Хотя посадка прошла без проблем, хотя все системы корабля функционировали нормально, хотя продовольствия, кислорода и горючего у парней было предостаточно, чтобы успешно выполнить программу и благополучно вернуться на Землю. Что-то там случилось такое, что вывело из строя радиостанцию и убило шестерых здоровых, тренированных космонавтов, которых дома ждали семьи, Агентство по освоению ближних миров, отправившее их на Марс, да и подавляющее большинство населения планеты. Прошло уже четыре года, а загадка так и осталась загадкой, и новая экспедиция должна была её разгадать.

Пёстрые национальные флаги и яркое летнее солнце психологически подбадривали улетающих, однако Алекса они почему-то не радовали. Он ощущал какую-то тайную опасность в предстоящей миссии, какую-то скрытую угрозу, и даже не мог себе толком объяснить, откуда взялось это предчувствие, из какого уголка его электронного сознания оно исходило. «Пребывая в телах «сквизов», я никогда ничего не боялся, а тут на тебе – впервые испытываю страх, ну пусть не страх, но что-то вроде того. Может быть, это результат самосовершенствования, некой эволюции цифровых организмов?» – подумал он.

Алекс вспомнил слова одного известного многоопытного космонавта. Когда того спросили, было ли ему страшно лететь в космос в первый раз, ветеран звездоплавания ответил: «Первый раз лететь не страшно, потому что ты наивен и не понимаешь, что на самом деле происходит. В первый раз ты испытываешь щенячий восторг от всего, с чем сталкиваешься во время полёта. Настоящий страх, как это ни парадоксально, появляется после третьего-четвёртого раза. Когда тебе становится известна вся информация – что если не докрутить на пол-оборота вот эту гайку, например, или вовремя не нажать вон на ту кнопку, то ты вместе со своими товарищами сгоришь в плотных слоях атмосферы. Когда ты точно знаешь, что в любой момент обшивку космического корабля может пробить метеорит, и всему экипажу будет крышка, то щенячий восторг и романтика исчезают напрочь».

Алекс разглядывал ракету-носитель, восхищаясь ей и одновременно понимая, что эта консервная банка, почти доверху залитая керосином, способна взорваться ещё на старте в случае, если какой-нибудь нерадивый техник что-то там не туда подсоединил. Алекс никогда не летал на жидкостных ракетах. «Я становлюсь чересчур подозрительным. Хватит думать о плохом. Разве такой красивый космический корабль может плохо

летать?» Единственно, что не нравилось Алексу во внешнем виде ракеты, так это чёрный треугольник, намалёванный на её третьей ступени…

Искомый объект мы обнаружили именно в том районе, где он сел четыре года тому назад. Опираясь на три мощные гидравлические ноги, спускаемый аппарат вертикально стоял на сравнительно ровной площадке. Наружных повреждений не было замечено даже при сильном увеличении картинки телеэкранов. А красная краска казалась абсолютно не тронутой временем. Связываться с ними по радио не имело никакого смысла, тем не