Человек: 1. Теория большого надувательства

менее, вопреки всякой логики мы попытались с ними поговорить как на рабочей частоте, так и на аварийной, и, естественно, безрезультатно. Оставалось только идти туда, внутрь корабля, чтобы на месте разобраться с проблемой. Благо их подъёмник, несколько присыпанный песком, был опущен вниз. Это обстоятельство существенно упрощало задачу. Создавалось впечатление, что экипажа в корабле нет. Что парни до сих пор где-то бродят по Марсу, а возвращаемая копсула ждёт, когда они нагуляются. Так думал я. А вот у Аабдааба, у командира нашей экспедиции, мнение было другое. Он полагал, что все они

находятся на борту, правда, от них ничего кроме обглоданных скелетов не сохранилось, виной чему служили марсианские чудовища. Фантазия у нашего командира была богатая. Я относился к этой версии скептически, однако логического объяснения случившегося у меня тоже не было. Потому что практически отсутствовала информация. Какие-то начальне выводы можно было сделать только после внутреннего осмотра корабля. До него от места нашей посадки было около километра. Но выходить наружу командир не спешил. Он должен был действовать по инструкции, а по инструкции полагалось послать

сперва робота-разведчика. Что мы и сделали, прдварительно вскрыв упаковку и проверив дееспособность функций находящегося внутри агрегата. Робот напоминал ящерицу, лапы

которой заменили на колёса. Голова представляла собой видеокамеру, способную вращать объективом на сто восемьдесят градусов в четырёх направлениях. Робот управлялся

дистанционно…

Кибернетический разведчик выполнил свою работу на отлично. Единственно, где он ненадолго застрял, так это в шлюзовой камере, но в остальных помещениях ракеты – передвигался быстро и полезно. Мы увидели всё, что нас интересовало. Как я и подозревал, людей на борту не оказалось. Было пусто, хоть шаром покати. Самое же удивительное заключалась в том, что и в каютах, и в столовой, и на мостике, и даже в кладовых и в трюме царил идеальный порядок. Никаких следов борьбы или хаоса, или

чего-то ненормального камера робота не зафиксировала. С чем там действительно были проблемы, так это с кислородом – уровень его содержания в воздушной смеси находился намного ниже допустимого, однако наличие посторонних отравляющих веществ датчики не показали. Чтобы разобраться с ситуацией на месте, командир приказал готовиться к выходу. Информация о первичном осмотре была отослана на Землю, и мы стали натягивать на себя скафандры. Согласно той же инструкции Аабдааб должен был остаться на борту нашего корабля. На всякий случай. Но он решил пойти вместе с другими четырьмя участниками экспедиции, а обязанности страховщика-наблюдателя возложил на меня. Я не слишком-то удивился, объяснив себе его решение тем фактом, что между

мной и экипажем существовала некая психологическая несовместимость, поскольку я был зачислен в состав команды в самый последний момент по протекции одного

высокопоставленного чиновника Агентства, и, видимо, это обстоятельство не понравилось остальным. Кроме того, я думаю, они подозревали, что я отличаюсь от них. Короче, меня явно недолюбливали. Но я не стал возражать командиру. Конфликт с ним пока не входил в мои планы. Я обосновался в рубке и оттуда поддерживал с парнями постоянную радиосвязь. Через полчаса они добрались до подъёмника, а ещё через пятнадцать минут разбрелись по кораблю. Я слышал их болтовню, в основном

подтверждающую сведения, полученные от робота-разведчика. Никаких вещественных доказательств, раскрывающих тайну исчезновения космонавтов, они не находили. Я посоветовал найти судовой журнал. Однако моим советом никто не воспользовался, потому что в динамиках раздался вдруг взрыв, и радиосигнал пропал. Я бросился к экранам внешнего обзора. Совершенно неожиданная картина предстала моему взору.

Корабль-близнец исчез. На его месте зияла огромная воронка, вокруг которой в беспорядке валялись останки ракеты…

Я, конечно, сходил туда, но что там можно было обнаружить? Взрыв был такой мощности, что кое-какие куски долетели даже до моего корабля. Я не стал докладывать на Землю о трагедии, а прямиком отправился в грузовой отсек. В нём находилось то, чем не располагала предыдущая экспедиция…

Оранжево-красный песок был повсюду. Однообразные барханы вплоть до линии горизонта. Куда я летел, что искал? Где-то здесь была спрятана тайна, но где конкретно, и как она приблизительно выглядит, я не знал. Что я рассчитывал найти? Тела шестерых космонавтов в этой бескрайней пустыне? За четыре года их, скорее всего, замело песком. Песчаные бури здесь были не редкость. Я надеялся на удачу, на хоть какую-то зацепку в этом головоломном деле. Однако горизонт был чист и скучен, и не было ничего, что могло мне помочь…