Человек: 1. Теория большого надувательства

– Шутки в сторону. Ты проиграл. Мне ничего не стоит тебя уничтожить, но я хочу дать тебе последний шанс. Не потому, что ты мне чем-то нравишься, я всегда видел в тебе лишь примитивный разум, ничем особенно не отличающийся – уж извини за прямоту; ну изобретатель ты хороший, но жизни-то совсем не знаешь —, а потому, что везёт тебе, парень, постоянно. Каким-то удивительным образом ты удачно выбираешься из всех

передряг. И поэтому я не хочу становиться у тебя на пути. Глядишь – если мы договоримся, конечно, – и мне перепадёт немного твоей удачи.

Агасфер явно лукавил.

– Не собираюсь заключать сделку с дьяволом.

– Ты погоди, не спеши. Пораскинь мозгами. Не горячись, – и, поскольку я примолк, продолжил: – Я не буду тебя насильно перепрограммировать, не буду вторгаться в «чёрный ящик», хочу, чтобы ты добровольно отработал на меня годик-другой, а потом

ступай на все четыре стороны, я тебя преследовать не стану, – «Где-то я уже всё это слышал», – подумал я, – занимайся изучением человеческой природы или ещё чего-то. Изобретай. Делай, что хочешь. Согласен? Ты попал в безвыходное положение. Хочется ведь знать, что будет дальше. И поучаствовать самому. Выхода-то у тебя нет…

Я посмотрел на острый штырь, торчащий из моего правого предплечья, сказал: «Выход всегда найдётся» и с этими словами воткнул его себе в живот, мгновенно распорол синтетическую плоть, а, добравшись до «ящика», сразу же всадил штырь, насколько смог, в блок внешних связей. В глазах у меня потемнело, и я отключился…

Я сидел в том же кресле-каталке, что и раньше, в том же белом помещении, только теперь с восстановленными обеими ногами, задницей и правой рукой. А перед моими глазами вместо телевизионного изображения Агасфера предстало лицо человека, который стоял в двух шагах от меня и, молча, заложа руки за спину, рассматривал, как я двигаю вновь обретёнными конечностями. Человек не отличался разнообразием в одежде, одет он был стандартно, как и, видимо, все обитатели подземелья, – мешковатый оранжевый комбинезон и чёрные кроссовки. Его лицо мне показалось знакомым, и я с лихорадочной быстротой стал вспоминать, где я его видел. И как только я поднялся на ноги, ответ был получен. Я ещё раз посмотрел на человека, молча стоящего передо мной – точно, это он! но этого не может быть! ведь он давно умер! Ведь это именно в его тело я влез миллион

лет тому назад, а его мозги были стёрты. Как же его звали? Какая-то украинская фамилия… Постой-ка… Что-то, связанное с помощью… Точно… Рятуйский!.. Абсолютно верно… Генерал Рятуйский!.. Ничего не понимаю… Его же «пустили в расход»…

– Вспомнил меня? – сказал генерал. – Ты не ошибся. Это на самом деле я. Помнишь ракетную шахту под Свердловском, точнее, под Екатеринбургом? А как меня допрашивал Китаец? Хай Фай был самым дальновидным среди вас. Жаль, что он спятил. Он загнал мою сущность в «чёрный ящик», а «чёрный ящик» на время отложил в долгий ящик… Хороший каламбурчик получился, верно? – при этом генерал даже не улыбнулся. – Кстати, у нас с Китайцем был ещё один разговор, во время которого мы спорили, кто из диктаторов, Мао Цзедун или Сталин, убил больше своих сограждан, и кого из них эти самые сограждане почитают больше. Фай, как оказалось, довольно сносно говорил по-русски, он одно время учился в СССР. И, возможно, вот этот разговор и повлиял на его дальнейшее решение. Как бы там ни было, но Фай передумал меня стирать, он понял, что когда-нибудь я, вероятно, смогу вам пригодиться. Когда-нибудь может возникнуть такая ситуация, с которой справлюсь только я. И Фай оказался прав – один из вас стал

действовать против «сквизов». В жилах Рокфильда взыграла иудейская кровь. Он решил обхитрить двести бессмертных. И ему это почти удалось. Но я и оставшиеся в живых Бродяги сумеем одолеть Вечного Жида…

– Подожди-ка, – я перебил его, – Но Изя Рокфильд совсем недавно разговаривал со мной по монитору… Неужели… – я не договорил.

Генеральское лицо вдруг как-то странно подёрнулось, изменились черты, и, словно в компьютерном трюке, лицо Рятуйского за какие-то секунды перетекло в лицо Агасфера. Не хватало только усов. Я опешил. Потом, так же удивительно, лицо Агасфера стало лицом Рятуйского.

– Нужно было тебя окончательно проверить. Мне ребята сказали, что ты погиб на Луне в 1962-м. Вместе с Саймоном. И Китаец сделал дубль, когда ты отправился к десятой планете…

– Да, я фактически являюсь точной копией Александра Сазонова. Я хорошо помню всё, что со мной произошло вплоть до моего отлёта на десятую планету, потом – провал. Но когда Алекс вернулся, он расконсервировал меня, поскольку очень сомневался, что сумеет выбраться из Лабиринта живым. Так оно и случилось. Я продолжил эту эстафету, заменил Алекса. Я его полноценный двойник. Естественно, у меня отсутствуют воспоминания о его последних часах пребывания на Луне, но информацией о миссии к десятой планете он со мной поделился… А кто воскрешал тебя?