Человек без истории

Сначала гостиная. Анри прошел в нее, старательно светя под ноги из-за двух больших, выходивших на улицу окон. Посмотрел на каминной полке. Ничего. Потом посветил на журнальный столик, и ему показалось, что там стоит его шкатулочка. Обогнул диван, но на ходу задел за что-то рукой. Бабах! Вот черт. На пол упала лампа. Он тут же ее поднял, увидел, что она цела, и поставил обратно на круглый столик на круглой ножке. На полках красовались фигурки, нелепые безделушки и стеклянные шары со снегом, но его коробочки нигде не было.

Из гостиной Анри перешел в хозяйскую спальню, в которой когда-то жила Бернадетт.

Боже правый! Он попятился назад. Стоило ему переступить порог комнаты Деле, как горло тут же сдавила удушливая, звериная вонь вперемешку с ароматом дезодоранта. Как стойкий солдат, Анри решительно шагнул вперед и приступил к осмотру. Зловоние можно было сравнить единственно с царившим там бардаком. На полу валялись грязное белье и обертки от шоколадных батончиков «Балисто».

Подавив в душе очередной приступ тревоги, он осветил комнату фонариком. Кругляш света замер на комоде. Вот она, его серенькая шкатулочка. Он ринулся вперед, открыл его и увидел внутри запонки.

– Охренеть! Вот паскуда, а! – произнес Анри. – Чтоб его, на хер, разорвало.

Теперь вперед, мешкать не стоит. Анри сунул коробочку в карман и вышел из комнаты. Собрался уже переступить порог двери в гараж и вдруг… БАХ! БАБАХ! ТРАХ! Он застыл как вкопанный.

Деле. Или, может, кто другой? Но кто? Еще один вор? Что здесь красть? В этом доме нет ровным счетом ничего, что могло бы разжечь в его душе вожделение. Нет, это точно Деле. Едва стоя на дрожащих ногах, широко распахнув глаза и напрягая слух, Анри замер, не в состоянии сделать и шага. Выпрямился только по прошествии трех долгих минут. Собрался уже было вернуться в гостиную, дабы вылезти через окно, но вдруг понял, что не слышит ни звука, и это показалось ему странным. Свет в гараже не горел. Он осторожно, ступенька за ступенькой, стал спускаться с лестничной площадки вниз. Тишина.

Добравшись до подножия, Анри дрожащей ногой ткнул дверь и вытянул вперед руку с фонариком. Деле лежал на земле. Он подошел ближе. Рядом с телом валялись разводные ключи и молоток. Под ними прямо на глазах расплывалась красная лужа. Удар получился жестокий. Гораздо сильнее, нежели ожидал Анри. Он чуть потряс Людовика за плечо.

– Деле? Деле, черт бы тебя побрал!

Никакой реакции. Он приложил к запястью два пальца, как не раз видел в детективах, но пульса не нащупал.

– Черт! Черт! Черт! Черт!

Сокровище Анри вернул, но при этом стал убийцей.

«Вот что случается, когда не сидится спокойно дома», – подумалось ему.

– Идиот, – прошептал он. – Нет, ну надо же быть таким идиотом.

И мысленно прикинул имевшиеся в наличии варианты. Их оказалось совсем немного. Позвать на помощь? Но зачем? Он только выдаст себя полиции. Тем хуже для него. Он все объяснит. Боже правый, это же был несчастный случай. С хорошим адвокатом он избежит пожизненного тюремного заключения. Просидит лет двадцать, но в пятьдесят все же выйдет и у него впереди еще будет немало замечательных лет. На этот раз он будет вести себя хорошо, не создавая проблем. Нет, кроме шуток.

Но нет, об этом даже думать не стоит. В несчастный случай не поверит ни одна живая душа. Но что тогда? Уехать сейчас означало удариться в бега на всю жизнь, трясясь от страха, что тебя раскроют, без конца меняя города, страны и фамилии. Да и потом куда? Без денег, без документов? Весь дрожа, Анри в панике даже всплакнул.

Затем сунул руку в карман и нащупал пальцами твердую шкатулочку. Само по себе прикосновение к ней принесло успокоение, будто это был волшебный талисман, лампа джинна или священный амулет. Вот оно, решение. Во мраке отчаяния крохотная искорка превращается в маяк – не исключено, что мираж, но не лишенный основания, в который можно поверить.

Для него это была единственная лазейка, единственный шанс выйти из затруднения, единственная возможность спастись. Он найдет друга деда либо кого-то из его потомков, и они вместе подумают над решением проблемы. Да, да, это вполне может сработать! Он спасен. Хотя, может, и нет.

Приняв, наконец, решение, он попятился, не сводя с тела глаз, вышел и вскоре почувствовал под ногами гравий. Сразу выключил фонарик и погрузился во тьму, выступавшую аллегорией его собственной жизни, потому как теперь он обречен блуждать во мраке ночи. Наверняка до конца своих дней. Он оглянулся, слегка зарылся ногой в пыль, будто поставив ее на стартовую колодку, получше уперся, в последний раз повернул голову, увидел неподвижно торчавшую из гаража ногу Деле и понесся прочь.