Человек без истории

Анри бежал, не чувствуя под собой ног. А когда преодолел два километра, остановился перед новым супермаркетом на выезде из Бельпра. Пусто. Ни души. Он уперся ногами в колени и слегка отдышался. Затем его охватила нерешительность. Может, вернуться на улицу Лавуар, забрать кое-какие вещи, а заодно и небольшую сумму денег, спрятанную в коробке от обуви, которую он единственно смог уберечь от алчной Гвендолины? Только вот что ей сказать? Сам факт того, что он после полуночи болтался незнамо где, уже вызывал подозрения. Так поздно он не возвращался домой никогда, разве что по пятницам. Она наверняка станет задавать вопросы. А когда утром обнаружат труп, сразу же все сопоставит и сдаст его без малейших зазрений совести.

Нет, когти надо рвать сейчас, воспользовавшись имевшейся небольшой форой. Он бросил взгляд на часы. Четверть третьего. Если повезет, Деле не хватятся до полудня. Значит, у него десять часов. Более чем достаточно, чтобы исчезнуть. Анри в последний раз повернулся, взглянул на огни Бельпра и помимо своей воли прошептал «Прощайте» – городу, родителям и единственному другу. Затем трусцой пробежал по кругу, от которого в разные стороны расходились дороги. За рулем этот перекресток никогда не внушал ему теплых чувств. Направлению на запад и восток, равно как и объездной, он всегда предпочитал дорогу с указателем «Бельпра». На этот раз следовало выбрать совсем другую. «На восток, – подумалось ему. – В Германию…» Там его ждет спасение? Только в том случае, если завтра с утра его не схватит полиция, увидев на дороге. Надо найти машину.

В поступи Анри ощущалась та же тяжесть, что и в окружающем воздухе. Надвигалась гроза.

Он шагал уже тридцать минут. Хотя с учетом скорости, скорее «едва тащился». Проклинал небо, свою судьбу и придурка Деле, возлагая на него всю ответственность за произошедшее. Но поскольку все равно оставался хорошим парнем – натуру ведь не переделаешь, – в конечном счете убедился, что виноват только сам. Негоже лазить по чужим домам, даже к Деле, чтобы вернуть запонки, пусть даже и эти. Никоим образом. На его совести была смерть человека и ему больше ни в жизнь не обрести душевного покоя. Все, что он теперь мог, – это лишь спасти свою шкуру, чтобы не попасть в тюрьму. Но уже дважды, заслышав за спиной рокот двигателя, прыгал в придорожную канаву и припадал животом к земле, что отнюдь не способствует путешествию автостопом. А все потому что решил пройти пару километров, чтобы минимизировать риск наткнуться на знакомого из Бельпра. Часы показывали без малого три и ему встречались только машины, наверняка набитые хмельными телами, возвращавшимися с местных дискотек. Ему еще повезло, что никто из них его не сбил. На долю секунды им завладела мысль броситься под колеса, когда кто-то будет проезжать в следующий раз. Но он не был расположен к суициду, да и потом, если хорошенько поразмыслить, это было немилосердно по отношению к водителю.

Пока он обо всем этом размышлял, упали первые капли дождя. Ну дела! Обычно дождь летом он любил, но только когда возвращался в пятницу из «Белой лошади», зная, что через несколько минут окажется дома: вред в этом случае в целом казался ему вполне приемлемым. Божьим ревом грянул гром, и на Анри обрушился ливень. Он снял намокший чулок, понурил голову и побрел дальше. Там будет видно.

Опять послышался рокот машины. Решив на этот раз рискнуть, он повернулся к свету приближавшихся желтых фар, вытянул руку и поднял большой палец. Автомобиль пронесся мимо, погрузив его в еще более непроглядный мрак. Погасший лучик несбывшейся надежды еще глубже погрузил его в пучину отчаяния.

Потом он еще трижды испытывал удачу, но лишь однажды услышал в ответ сигнал и обрывки воплей, промчавшиеся мимо на скорости девяносто километров в час. В итоге набрался решимости дожидаться рассвета. Если повезет, его примут за направляющегося на работу трудягу, у которого сломалась машина, и предложат помощь.

Ближе к пяти, когда над самым горизонтом, как ему показалось, забрезжили первые лучики зари, он философски сказал себе, что завтра будет новый день, что перед ним простирается новая жизнь и ждет новое начало. И тут же, возмутившись такой собственной дурью, отхлестал себя по щекам! Это что, эхо? Звук пощечины совпал с разрывом какой-то петарды. Это оглушительно чихнул старый мотор. Анри даже не успел повернуться к автомобилю и поднять большой палец. Мимо пронеслась большая белая машина, окатив его фонтаном воды. Ничего страшного, он давно уже промок до нитки. Чуть больше, чуть меньше…

Но далеко впереди взвизгнули тормоза, за пеленой дождя вспыхнули два красных глаза и неподвижно застыли.