Человек без истории

Пробудившись ото сна, все – не откладывая в долгий ящик – ударились в воспоминания. В их рассказах жертва Вито и несостоявшаяся гибель Маквея в воде приобретали все более драматичный характер, буря прибавляла в неистовстве, а у Гарольда появлялось все больше английских черт.

Поезд сделал остановку в Новом Орлеане. Пересадка. Еще десять часов, и они уже будут в Эль-Пасо, штат Техас, на мексиканской границе. Поужинают там гамбургером с пикантным соусом и направятся к пограничному посту. Но это первое препятствие было решено преодолеть тайком. Анри вполне могут искать. Терзаясь сомнениями, они постановили по мере возможности избегать людей в форме.

– В этом направлении у нас не должно возникнуть особых проблем, – вполне справедливо заметила Жюли.

– Совершенно верно, дорогая моя, – ответил на это Маквей.

Затем они сошли с дороги и углубились в колючий кустарник. В нескольких десятках метров виднелись огни железнодорожного моста, соединявшего Соединенные Штаты с мексиканским Сьюдад-Хуаресом.

Путешественники находились примерно в ста метрах от развороченной сетки, обозначавшей границу между двумя государствами. Они быстро двинулись через заросли вниз по склону. Анри обо что-то споткнулся, не заметив в темноте, упал и покатился, сдерживая рвущийся наружу крик. Жюли тут же бросилась к нему, но он уже стоял на ногах и отряхивал лохмотья, которые называл одеждой. Затем похлопал себя по карману. Запонки были на месте, а это самое главное.

Маквей остался на месте падения, и теперь шарил ногой по земле, пытаясь отыскать ответственную за это неровность либо корешок. А когда прищурил глаза, увидел перед собой округлый силуэт, который походил на небольшой холмик, но, как ему показалось, чуть пошевеливался. Потом ткнул пару раз его носком башмака, и масса у него под ногами отозвалась стоном разбуженного человека.

Так оно и оказалось. После третьего тычка кучка земли вдруг поднялась, ну прямо как голем. Перед ними стоял человек.

От изумления Маквей задом отпрыгнул к Анри и Жюли – гораздо быстрее, чем ему хотелось.

Армандо Куэнто, так звали незнакомца, бросил на землю просторную накидку, в которую до этого закутался, и по-турецки на нее сел. Маквей заговорил по-французски, с каким-то дурацким испанским акцентом, но только заслужил пару неодобрительных взглядов Анри и Жюли, не лишенных толики смущения.

Тем не менее Армандо Куэнто сказал:

– Ах! Вы французы?

– Ну да, самые настоящие! – ответил Маквей. – С той лишь оговоркой, что я вообще-то шотландец.

Анри и Жюли, представляясь, ограничились единственно именами.

– Боже мой! Я же люблю французский. У меня niñera[9] была из Франции, у нее я ему и научился. Но не стоит вам торчать на свету, поднимайтесь ко мне, здесь, в тени, будет лучше.

Они вернулись наверх, преодолев те три метра, что отделяли их от «лагеря» Армандо Куэнто, который состоял только из двух предметов – накидки и большой сумки.

Там решили немного передохнуть – Маквей предложил уделить немного внимания человеку, которого они только что разбудили, тем более что в случае опасности до границы было буквально рукой подать.

Армандо объяснил, что приехал сюда пару недель назад, рассчитывая устроиться в Соединенных Штатах, но предпочитая не связываться ни с официальной границей, ни с пограничной службой. И вот теперь выжидал удобного момента, который все никак не мог ему представиться. Но так или иначе, ему уже удалось перебраться на американскую сторону. Стражи границы кружили чуть выше, и он ждал, когда в их дозорах обнаружится брешь.

Армандо поведал, как три года назад решил уехать из родной деревни, что находится на Тихоокеанском побережье на самом юге Гондураса, и отправиться в Канаду – а если точно, то в ее секвойные леса.

Всю свою жизнь, с десяти лет, этот человек горбатился на кофейных плантациях. И стал деревенским сказателем, переняв эстафету у прадеда, деда и отца. Каждый вечер рассказывал всем желающим историю, когда легендарную, а когда являющуюся плодом его собственного воображения. Но вот уже несколько месяцев испытывал трудности с пополнением запаса историй. При этом ему не раз говорили, что каждые две недели слышали от него одно и то же, а в их семье подобный упрек был недопустим. В день своего двадцатипятилетия, в очередной раз наломав спину, он получил в подарок от друга книгу, повествующую о Великом Севере, снегах, лютом холоде и секвойях. Ее чтение принесло ему заряд бодрости, поэтому тем же вечером он сунул в сумку накидку, несколько банок стручкового перца и целую гору чая (потому как за всю жизнь не употребил ни капли кофе), а потом двинул прямо на север, с целью если не валить лес, то рубить сучья, чтобы не сгибаться в три погибели, не сутулить плечи и не буравить взглядом землю, собирая кофейные ягоды, а с гордо поднятой головой смотреть на верхушки деревьев. Перед отъездом Армандо обошел в деревне все дома, пообещав в один прекрасный день возвратиться с новыми историями.

После разговора с Маквеем, Анри и Жюли он заявил, что проголодался, и взял свою сумку.

– Перцу хотите?