Человек без лица

–Нет,– Эрне сложил руки на коленях и уставился на тарелку, от чего стал похож на провинившегося школьника.

–Что вы делали?– юный любитель детективов утвердительно ткнул указательным пальцем в скромный прямоугольник, очерченный толстой линией, и поставил внутри него жирный крестик, а снизу подписал: «Э. Р. №19».

–Мы играли в карты. Хёлле постоянно меня обыгрывал, так что я разозлился, и вскоре мы разошлись. После этого я лёг спать. Проснулся только около семи.

–Во время сна ты ничего не слышал?

–В каком смысле?– Эрне непонимающе отстранился.

–Может, тебя беспокоили какие-то звуки? Шум?– Гейб пытался навести друга на правильную мысль.

–А, понял,– сероволосый кивнул.– Нет, ничего такого.

–Ясно,– колпачок шариковой ручки быстро ходил из стороны в сторону, вырисовывая в воздухе то, что противоположный конец рисовал в блокноте.

Гейб закончил делать записи, отложил ручку в сторону, соединил пальцы в замок и строго посмотрел на Эрне. Тот гипнотизировал скрепляющие колечки блокнота.

–Теперь скажи мне,– Гейб говорил ровно и чётко, стараясь, чтобы каждый звук доходил до собеседника в правильном звучании.– Почему Джерри застрелил господина Дэвенпорта?

–Ну-у-у… Мистер Дэвенпорт хотел избить Уоллиса, и Джерри просто защищался,– медленно протянул Эрне, после чего затараторил,– Ты же слышал Фрэнка!

–Вот именно!– юный любитель детективов жестом подчеркнул всю важность этих слов.– Я слышал то, что сказал Фрэнк. Но Фрэнк может наплести любую чушь. Главное прикрыть своего папочку. А мне важно услышать мнение того, кто оценит сложившуюся ситуацию совершенно беспристрастно. И именно поэтому я спросил тебя.

Эрне приложил пальцы к голове, немного помассировал виски, и начал рассказывать:

–Честно сказать, точно не помню, почему они повздорили. Всё началось с Фрэнка.

–Я не удивлён,– промычал себе под нос Гейб и хмыкнул.

–Мартин поставил пластинку и говорил с Фрэнком о мелодии. Не знаю, как, но разговор коснулся жены Мартина. Мистер Дэвенпорт сказал, что она умерла. Точнее, её убили.

–Убили? Кто её убил?– безучастно спросил Гейб.

–Уоллис,– сдавленно выдавил из себя Эрне.

Юный детектив почувствовал, как в его мозге раздался оглушительный щелчок. Парень моментально выпрямился, а затем вовсе подался вперёд так сильно, что подбородок оказался на уровне середины стола. Мальчик не хотел упустить ни единого слова.

–Продолжай,– Гейб предвкушал развязки.

–А нечего продолжать,– Эрне развёл руками.– На этом их диалог кончился.

–Как? Но ведь… но ведь должны же были они…– Гейб чуть ли не задыхался от отчаяния.– Обстоятельства, время, давность… Хоть что-нибудь!

–Джерри застрелил Линду Дэвенпорт из пистолета. Это всё, что я могу добавить.

Юный любитель детективов на несколько секунд застыл на месте. Его тело периодически вздрагивало. Когда же мальчик пришёл в себя, то медленно опустился обратно на стул, закрыл рот ладонью, а затем со всей силы ударил по столу и крикнул:

–ДЬЯВОЛ!

На этом кратковременная истерика парня закончилась.

–Ладно. Ладно,– мальчик постепенно приходил в себя.– Хотя бы что-то. Спасибо. Теперь я, по крайней мере…

Неожиданно Эрне усмехнулся.

–Чего?– Гейб тоже слегка улыбнулся, но больше рефлекторно, чем от понимания причины смеха друга.

–Знаменитый сыщик Гейб Уилсон,– произнёс Эрне с неким торжеством в голосе.– Звучит? Как думаешь?

Гейб впал в ступор. Мысли одна за другой бурным потоком проносились в голове мальчика. Они будто снесли огромную дамбу, которая всё это время сдерживала за собой невероятную стихию чувств, так стремившихся вырваться наружу. Что ж, вот они вырвались.

–Ты изменился. Ты уже не тот Гейб Уилсон, с которым я познакомился в начальной школе «GF». Ты теперь детектив. С карандашом и блокнотом в кармане. Пистолетом за пазухой. Умными мозгами и чутким слухом. И зрением. Ты определённо видишь то, чего не видим все мы вместе взятые. Определённо.

Эрне говорил, улыбаясь, но голос его был печальным. Очень печальным, словно бы мальчик постарел на несколько десятков лет и теперь, спустя долгое время, встречал старого друга на городском вокзале в дождливый полдень.

Вот поезд, окружённый дымом и сажей, замедляет ход, потом останавливается вовсе. Двери вагонов открываются, на пироне появляются проводники и начинают по одному выпускать пассажиров. Те неуклюже переступают через пробел между железной ступенькой и каменным обрывом, и вот случается их первый шаг, первое прикосновение, что служит знаменьем окончания долгого пути.

На пироне формируется толпа. Кто-то с искрящейся на лице радостью оглядывает родные края. Кто-то, восторженный, как ребёнок, с точностью великого путешественника-первооткрывателя изучает предоставленные мелочи вроде плевка или наполовину выжженной сигареты. Мелькают шляпы, не очень яркие, стучат колёса чемоданов, раскрываются первые зонты в преддверие начинающегося дождя.