Человек без маски

К его удивлению каких-либо собеседований или процедур ему в этот день не было предписано. Он не исключал, что майор Колесников пожаловался об его необычном поведении своему шефу. Не появлялась среди психов и старшая медицинская сестра Ольга Коркина. Она, скорее всего, также была извещена о нервном тике капитана Рокотова. Эту, как совсем недавно ему казалось, порядочную молодую женщину, он сегодня вообще выбросил из своей головы. Он не сомневался, что блондинка, наверняка, выполняла специальные поручения Дрогова или куда выше начальников. Как и не исключал, что она входила в доверие офицерам-психам и получала необходимую от них информацию. Была красивая шпионка…

1979 год. 3 марта. Суббота. После завтрака в психиатрическом отделении началась генеральная уборка помещения, своеобразный парко-хозяйственный день. Больше всех потели дежурные. Они не только нанесли мастику на пол, но и щетками натерили его до блеска. Психов, независимо от возраста и звания, к «ответственной» работе не допустили. Им дали одну большую тряпку на всех, которой они, каждый в отдельности, протер свою кровать, тумбочку и табаретку. Навел марафет и Андрей Рокотов. В отличие от многих он тщательно вытряхнул свое одеяло, прямо перед собою. Открыть окно или выйти на улицу ему не разрешили.

После обеда обитатели психушки сделали небольшую вылазку на свежий воздух. Десять человек, в числе которых было шесть солдат, два офицера и два прапорщика, в сопровождении сержанта Георгадзе вышли из серого здания и неспеша стали прогуливаться в скверике. Рокотова на прогулку не пустили. Он уже стоял перед открытой дверью, как перед ним появился старшина Наседкин. «Синявка» с очень серьезной миной произнес:

─ Товарищ капитан… Начальник отделения не разрешил Вам выходить за пределы помещения....

Рокотов слегка отпрянул назад и с непониманием прошипел:

─ Наседкин, ты что с ума сошел? Я же лучший друг и писарь у твоих начальников…

Однако на старшину это не подействовало. Он прикрыл дверь, и оставшись наедине с офицером, ответил:

─ Товарищ капитан, раньше было так, сейчас так… Поймите меня правильно, товарищ капитан…

Рокотов не унимался. Он подошел к зарешеченному окну, через которое проникали яркие лучи весеннего солнца, улыбнулся и сказал:

─ Наседкин, ты посмотри на это солнце, чудо природы… Оно же светит для всех людей, в том числе и для тебя ─ начальника, и для меня ─ психа Советской Армии…

И на этот раз дежурный не уступил. Он лишь слегка покачал головой из стороны в сторону и с независимым видом вышел из помещения. Успокоился и офицер. Он понимал, что приказ начальника отделения для «синявки» ─ закон. Он тяжело вздохнул и направился к телевизору. Включил его и в сей миг выключил. Комментатор всесоюзного радио и телевидения вел репортаж из актового зала одного из заводов г. Свердловска о встрече кандидата в депутаты со своими избирателями. От политической порнухи Рокотову стало не по себе. Он громко чертыхнулся и направился к своей кровати. Лег, призадумался. Дрогов, несмотря на хороший каллиграфический почерк больного и его умение работать на пишущей машинке, все-таки не рискнул его выпустить на прогулку. Желание посмотреть на собратьев, гулявших на свободе, все больше и больше овладевало лежачим. Он неспеша поднялся с постели и подошел к окну. Солдаты смиренно сидели на скамейке, психи со звездочками лениво прохаживались. Неподалеку от психов стояли дежурные…